Невеста
Шрифт:
Если бы речь шла о хищении или хулиганстве, Пивоваров не преминул бы рассказать о решении суда районным руководителям. Но в данном случае рассказывать было, в сущности, нечего. Зайти к секретарю райкома или позвонить ему просто не было повода. Однако разговор все же состоялся. Через несколько дней после встречи Пивоварова с Волобуевым секретарь райкома позвонил следователю и сообщил, что долгожданное решение о квартире наконец состоялось.
17. Неожиданное посещение
Пивоварову
На улице люди были просто людьми. Войдя в кабинет следователя, они становились обвиняемыми, родственниками обвиняемых, свидетелями, потерпевшими, представителями общественных организаций.
Соответственно они отличались друг от друга внешностью, манерой держаться, тембром голоса, походкой…
Однако на этот раз, когда дверь кабинета открылась и на пороге появился невысокий худой старик в очках с металлической оправой, Пивоваров не смог сразу определить, кто он и зачем пришел.
«Кажется, я сегодня никого не вызывал», — подумал Пивоваров, вопросительно глядя на посетителя, приближавшегося к его письменному столу.
— Здравствуйте, Алексей Михайлович, — вежливо сказал посетитель.
То, что этот незнакомый человек назвал его по имени-отчеству, не удивило Пивоварова. Прежде чем войти в кабинет следователя, многие осведомлялись в канцелярии, как его зовут. Чаще всего это делали те, кому важно было расположить его к себе.
Пивоваров молча кивнул.
— Разрешите присесть? — спросил посетитель, останавливаясь возле стула, стоявшего посреди комнаты.
Пивоваров сделал неопределенное движение плечами. Стул предназначался для тех, кого следователь допрашивал.
Посетитель взял стул, поставил его вплотную к столу и сел. Это была уже вольность, которая не понравилась Пивоварову. Он нахмурился и недовольно пожевал губами.
— Моя фамилия — Митрохин, а зовут Антоном Григорьевичем, — начал посетитель.
Это имя ничего не говорило Пивоварову. Подследственных с такой фамилией у него не было. Может быть, потерпевший? Кража? Квартирная склока?
— Пришел я к вам по одному делу…
— Вы откуда, товарищ? — прервал его Пивоваров.
— Собственно, ниоткуда. Пенсионер.
— Что у вас? — сухо спросил Пивоваров.
— Это я и хочу вам рассказать! — с едва заметной укоризной сказал Митрохин.
— Пожалуйста, покороче. У меня мало времени.
— Постараюсь. Недели три-четыре назад вы вели следствие по делу двух молодых людей: Харламова и Васина. Верно?
Упоминание об этом деле было неприятно Пивоварову.
— Кто вы такой? — строго спросил он. — Родственник? Чей? Харламова? Васина?
— Видите ли, я был народным заседателем в суде, который слушал это дело.
«Невелика птица», — отметил
— Следовательно, вам должно быть известно, — официальным тоном сказал он, — что следствие закончено и приговор вынесен.
— Знаю, — согласно кивнул головой Митрохин, — и тем не менее хочу побеседовать с вами, уточнить некоторые детали… Впрочем, вы, кажется, не располагаете временем…
Пивоваров уже хотел было сказать: «Да, не располагаю», — но удержался. «Надо все-таки выяснить, о чем речь», — подумал он и, не отвечая на последние слова Митрохина, сухо сказал:
— У меня нет этого дела. Оно находится в суде, если уже не списано в архив.
— Разумеется, — согласился Митрохин и как бы между прочим добавил: — Я знаком с материалами следствия и суда. Но мне хотелось поговорить, так сказать, с живым человеком. С тем, кто непосредственно общался с обвиняемыми с момента происшествия до суда.
— Я был следователем по этому делу, — все так же сухо и официально сказал Пивоваров.
«В конце концов, — подумал он, — я вовсе не обязан отвечать этому старикашке. Скажите пожалуйста — народный заседатель! Пусть обращается в свой суд, если ему что-то понадобилось…»
Но тут же внутренний голос подсказал Пивоварову, что возвращение к делу Васина — Харламова отнюдь не в его интересах. Во всяком случае, до тех пор, пока он не выяснит, что, собственно, надо этому старику…
— То, что вы были следователем по этому делу, и заставило меня обратиться именно к вам. Как к наиболее осведомленному человеку, — сказал Митрохин.
Пивоваров промолчал.
— Насколько я помню материалы дела, — продолжал Митрохин, — пятнадцатого августа вечером вы выехали на Воронинское шоссе в связи с дорожным происшествием. Вы и капитан милиции Евстигнеев, так, кажется?
— Да, — ответил Пивоваров и добавил: — Он сейчас в отпуске.
— Приехав на место аварии, вы увидели грузовик, стоявших возле него Харламова и Васина, а также отброшенный на обочину велосипед. Верно?
— Все это изложено в материалах следствия, — заметил Пивоваров.
— Разумеется. Но меня интересуют сейчас не формальные подробности. Я не прокурор и не проверяю следствие. Меня интересует чисто человеческая сторона дела. Точнее, я хочу составить впечатление о характерах обвиняемых.
— Вы могли сделать это во время судебного заседания.
— Совершенно справедливо. Ко некоторые вопросы возникли у меня уже после суда. Впрочем, — Митрохин улыбнулся, — если вы хотели сказать, что я не имею официальных полномочий спрашивать вас, то, конечно, вы правы. Мне следовало бы обратиться в городской суд или в прокуратуру…
— Нет, почему же? — более дружелюбным тоном сказал Пивоваров. — Если я могу быть чем-то полезен…
— Спасибо. Итак, меня интересуют характеры обвиняемых. Вы, вероятно, успели их изучить…