Невесты песчаных прерий
Шрифт:
Коуди, оглядев свое войско, невольно улыбнулся. Только Господь Бог знает, чем все это обернется. Но ему приходилось вести в бой отряды, настроенные куда менее решительно, чем этот; трое же из невест как стрелки ничем не уступят мужчинам, которыми ему доводилось командовать.
— Если мы собираемся вести этот отряд, — сквозь зубы пробормотал Коуди, глянув на Уэбба, — нам лучше торопиться — или же придется плестись у них в хвосте.
Глава 24
Замерзшая и удрученная, Перрин поеживалась, кутаясь в шаль. Сидя у выхода
Засохшая кровь слепила ее волосы у виска. Болела щиколотка — там, где веревка впивалась через чулок в кожу и натерла ногу до крови. Холод проникал под шаль и забирался в перчатки, ее постоянно била дрожь.
Один из бандитов был совершенно пьян, остальные быстро наверстывали упущенное. Они уже праздновали, предвкушая большие денежки, которые получат, продав оружие и порох. Перрин невольно прислушивалась к их разговорам. Иногда выглядывала из пещеры и смотрела на снег, тихо падавший на листья и ветки деревьев.
Коуди никогда не согласится пожертвовать фургоном с оружием. Возможно, он и захотел бы это сделать, но долг караванщика не позволит ему этого. Да и женщины никогда не согласятся. Их будущее зависит от продажи оружия и пороха. Они не станут пускать на ветер средства своих женихов, не захотят остаться без домов на зиму. Она не винила их, у них не было выбора.
Перрин смотрела на падающий снег и обдумывала свое положение.
В глубине души она надеялась, что Коуди не оставит ее. Он отправит всех в долину Вилламет, а сам останется, чтобы найти ее. Но он никогда не обнаружит эту укромную пещеру. А если случайно и наткнется на нее, то будет слишком поздно. Куинтон приведет в исполнение свои угрозы. Если Куинтон не получит фургона с оружием, он убьет ее. После того как его люди всласть натешатся с ней. Каждый раз, как один из них приподнимался, Перрин вздрагивала, думая, что они вот-вот начнут ее насиловать. Но пока мужчины только говорили об этом. Она подозревала, что они ждут, когда кончится снегопад, а потом вытащат ее из маленькой пещерки.
Понимая, что ей грозит смерть, Перрин вспоминала свою жизнь. Хмурясь, она вспомнила одинокое детство и унылую юность. Продолжая разматывать эту цепочку, она припомнила свою короткую семейную жизнь с Джэрином Уэйверли и время, последовавшее за его смертью, а также месяцы, проведенные с Джозефом Бойдом.
Она не могла испытывать искренних чувств к обоим этим мужчинам. Хотя каждый из них по-своему любил ее. Но они лишили ее самоуважения и доброго имени…
Впрочем, тогда она была совершенно другой женщиной, она позволила им сделать это.
Перрин вздохнула, и облачко теплого воздуха поднялось у нее над губами. Жизнь женщины — это долгие поиски хорошего мужчины. Ошибки разрушительны.
Об одном она жалела: наконец-то она нашла своего мужчину, но судьба и упрямство Коуди решили все по-иному — этот человек никогда не будет принадлежать ей.
А она так его любила… Она помогла бы ему забыть об Эллин, смогла бы дать ему то, что любящая женщина может подарить мужчине. И она сделала
Какое-то движение возникло рядом с пихтой, росшей недалеко от входа в пещеру. Перрин прищурилась, напрягая зрение. Нет, ничего не видно. Должно быть, ей показалось…
Сморгнув и сосредоточившись, она медленно обвела взглядом лес. О присутствии человека или животного не говорили облачка пара, обычно поднимающиеся при дыхании.
Но чем пристальнее она смотрела, тем отчетливее становилось видение: ей казалось, что на покрытый снегом куст накинута белая вязаная шаль. И еще один такой же куст… Перрин заметила странный участочек снега, середину которого венчали блестящие сосульки, похожие на бахрому из пряжи.
Один из разбойников, тощий и долговязый, вырос перед ней и, пригнувшись, чтобы не задеть своды пещеры, бросил бутылку из-под виски через голову Перрин. Она услышала, как бутылка покатилась по камням.
— Нужно ослабить нижнее давление, — ухмыльнулся бандит и потянулся рукой к ширинке своих штанов.
Остальные заржали, когда он склонился над Перрин, запустил пятерню ей в волосы и, закинув ее голову назад, оставил мокрый, зловонный поцелуй на ее губах.
— Это только небольшой залог того, что ты получишь, — сказал долговязый, вызвав новый взрыв хохота у остальных бандитов. Затем нетвердым шагом вышел из пещеры и направился к ближайшим деревьям.
Перрин сплюнула и вытерла губы ладонью. При других обстоятельствах она не стала бы смотреть, как мужчина облегчается, но сейчас наблюдала, как его темная куртка движется среди пихт.
Что-то белое промелькнуло в поле ее зрения. Обернутая белой материей шляпа, белый шарф, закрывающий нос… Коричневое с белым пончо… И пронзительный взгляд ярко-синих глаз, которые она узнала скорее сердцем, чем умом. Перрин глубоко вздохнула, пульс ее участился. Коуди! Он здесь!
Затаившись, она стала вглядываться пристальнее. Кусты двигались. Что-то вытянулось — рука? — и она заметила огненную вспышку. Мем!
О Господи! Они все тут. Они пришли, чтобы спасти ее.
Перрин лихорадочно размышляла: каков же план Коуди и как ему помочь?
Она откашлялась и взглянула на бандитов:
— Извините…
— Слышите, ребята? — Желтоватые глаза Куинтона остановились на ее груди. — Ей не терпится.
— Я думаю, что-то случилось с тем мужчиной, который вышел из пещеры. Мне показалось, я слышала крик о помощи, — проговорила Перрин.
— Оле Эверетт не может помочиться без нашей помощи?
Все заржали. Прошло несколько бесконечных минут. Затем Куинтон распорядился:
— Фрэнк, пойди-ка глянь, почему этот чертов Эверетт задерживается. Может, этот осел так пьян, что не в состоянии найти дорогу назад.
«Давай!» — безмолвно подгоняла его Перрин. Она попыталась развязать веревку, обвивавшую ее щиколотку, но тотчас убедилась, что не может это сделать. Куинтон заметил ее движение и резко дернул за веревку, которая еще сильнее врезалась в ногу.
— Не уйдешь!
— Я просто отодвигаюсь, чтобы этот… Фрэнк?.. мог пройти.
Фрэнк двинулся к выходу, согнувшись, прошел мимо Перрин и выпрямился, едва вышел из пещеры.