Невесты песчаных прерий
Шрифт:
— Скажи мне, Мем, — сказала Бути, когда они возвращались к своему фургону, — куда ты ходишь по ночам?
Румянец окрасил щеки Мем.
— Не пойму тебя. Ты о чем?
— Случайно я проснулась, а тебя в палатке нет. — Бути крепко вцепилась в мешочек с картошкой, за которую заплатила целое состояние. Она шла, не поднимая взгляда от земли. — Надеюсь, ты не натворишь глупостей, — проворчала Бути тоном, которого Мем давно не слышала.
— Глупостей… каких?
— Нас в Орегоне ждут мужья. Мы будем жить с тобой по соседству, я настаиваю на этом. У нас будет счастливая
— Но почему ты… — Мем умолкла. Неужели Бути выследила ее? Знает ли еще кто-нибудь о том, что она встречается с Уэббом у костра Копченого Джо?
Они прошли еще немного, и Мем тихо сказала:
— А что, если я скажу тебе, что я… что мы с Уэббом Коутом всего лишь друзья? Хорошие друзья.
Бути не взорвалась, как того ожидала Мем.
— Меня бы это очень обеспокоило, — наконец изрекла Бути, наклоняя голову, чтобы понюхать драгоценные картофелины. — Мистер Коут не такой уж дикарь, каким я считала его раньше, — продолжала она, немного помолчав. — Он вежлив, и одевается чисто, и хорошо делает свое дело, — перечисляла Бути качества, которые ее привлекали в мужчинах. — Он кажется довольно приличным и респектабельным.
— Но он — индеец, это ты хочешь сказать?
— Неприлично бегать за одним мужчиной, когда пообещала выйти замуж за другого. Вот что я хочу сказать. Мем в изумлении уставилась на сестру.
— Ты считаешь, что я бегаю за мистером Коутом? — Румянец стыда залил ее шею. — Да, ты права. Он — индеец. И он не такой, как мы, — произнесла Мем почти с облегчением. Ей вдруг показалось, что она говорит с незнакомкой. — Знаешь, — сказала она, нахмурившись, — я только что поняла кое-что… Ты ведь самостоятельно делаешь свою часть работы!
Бути удивленно закатила глаза:
— Господи, Боже мой! Конечно же, делаю!
— Вначале ты этого не умела.
Почему она не заметила раньше, что Бути делала огромные успехи, что она повзрослела. По-другому и не скажешь. Гордость за сестру и удивление отразились на лице Мем. Она еще раз похвалила Бути, а затем коснулась ее руки.
— Не беспокойся обо мне, — сказала Мем уверенно. — Мы с мистером Коутом действительно всего лишь друзья. Мне нравится его компания, и, кажется, ему со мной тоже интересно. Только и всего. Ничего другого между нами нет.
Как ни больно ей было это сознавать, она понимала, что сказала сестре правду. Она продолжала встречаться с Уэббом каждую ночь у костра Копченого Джо, но он не делал больше попыток повторить поцелуй, который соединил их в деревне индейцев сну. Чувства Мем оставались без ответа.
Зато их встречи были интеллектуальным пиром. Они с Уэббом говорили о религии, политике, литературе, об искусстве — говорили обо всем на свете.
Иногда Мем замечала на себе его задумчивый взгляд. И тогда сердце ее начинало учащенно
Как она и обещала Бути, они оставались друзьями — только и всего. Правда, один из друзей был страстно влюблен в другого.
Когда они подошли к своему фургону, Бути остановилась в смятении. Они разглядели погонщиков, оставшихся охранять фургон с оружием, и Джейн, проходившую мимо них и направляющуюся к речке с корзинкой белья, приготовленного для стирки. Все остальные покинули лагерь.
— Они до сих пор у прохода! Мы слишком быстро ушли! — воскликнула Бути. — Мне нужно было все же купить тот маленький чугунок, который мне понравился.
— Вернись и купи. А я останусь здесь. У меня что-то голова разболелась. — В действительности же Мем хотелось улучить минутку, чтобы получше рассмотреть рисунок, купленный у Коры.
Убедив Бути вернуться на праздник, Мем сменила свою парадную шаль на более старую и теплую, убралась у фургона, а затем направилась к ивам, скрывающим ручей. Она хотела усесться на берегу, спрятавшись от любопытных взглядов, и немного помечтать над портретом Уэбба.
— Вот ты где, шлюха!
Мем застыла, скрытая зарослями ивняка. Встав на цыпочки, она увидела тулью мужской шляпы — незнакомец стремительно шел вдоль зеленой линии ивняка. Мем, раздвигая ветви, бросилась к песчаному берегу.
В двадцати ярдах от нее, на мелководье, стояла Джейн, державшая в руках намыленную нижнюю юбку, с которой стекала вода. Она резко выпрямилась, лицо ее побелело, когда мужчина с треском вырвался из кустов. Он в ярости потрясал листом бумаги, затем отбросил его прочь.
— Это ты! Я так и знал!
— Хэнк!
Бумага, кружась, поплыла по воде, и Мем узнала один из рисунков Тии. Мужчина же бросился к Джейн, схватил ее за плечи и принялся трясти изо всех сил. Мем с трудом перевела дыхание и замерла, ошеломленная, не веря своим глазам.
Резко выбросив вперед руку, мужчина ударил Джейн по лицу. Причем это был именно удар, а не пощечина. И Джейн упала бы в воду, если бы он не схватил ее за руку.
Слюна брызгала с его губ, и лицо стало бордовым от гнева, когда мужчина выплевывал ругательства в лицо Джейн. Она съежилась, но не теряла достоинства.
— Хэнк, подожди. Позволь мне все объяснить.
Кровь сочилась из ее разбитой губы. Глаза Джейн расширились и стали черными. Она отчаянно вырывалась. Тогда он притянул ее к себе и стал выворачивать ей руку.
— Никто не убежит от Хэнка Беррингера! Ты думаешь, что можешь меня унизить и удрать безнаказанно? Ты, сука! — Он дернул руку Джейн, и Мем услышала жуткий треск.
Этот звук вывел ее из шокового состояния. Подобрав юбки, Мем бросилась вперед. Она закричала:
— Отпусти ее, негодяй! Ты сломал ей руку!
Мужчина глянул на Мем через плечо:
— Я делаю с ней, что хочу. Это — моя жена! Оставь нас в покое.
Он отвлекся, и Джейн этим воспользовалась. Она изо всех сил ударила ему в грудь левой рукой. Он потерял равновесие, поскользнулся и упал в воду, бранясь и сопя.