Невезучая или эльфы, как они есть
Шрифт:
— Мне он тоже об этом не сразу рассказал.
— Совсем Рейка его не жалеет.
— Ты знаешь причину.
— Знаю, — тяжело вздохнул магистр Шамир, и по его лицу пробежала тень душевной боли. — Но прошлого не изменить. Их сын сделал свой выбор.
После его слов оба магистра захандрили. Каждый глубоко ушёл в свои мысли. Молчание начало затягиваться. Элис терпеливо ждал, но так и не дождался ответа на свой вопрос. Вспомнив рекомендацию Ришалис, мужчина поставил пустую миску на землю, беспрепятственно вышел из полога, а войдя во второй, схватил Анну
— А-а! — испугалась я, когда Элис неожиданно оказался рядом, схватил за предплечье, резко заставил подняться и потащил куда-то, ничего не объясняя. — Чего? Чего случилось? Элис?!
— Нужно поговорить, — буркнул он, останавливаясь и смотря на меня взглядом, который я уже хорошо знала.
Этот взгляд и это выражение лица означали, что он что-то не понимает, но готов сделать всё возможное, чтобы это понять.
Внутри всё сжалось, но я сделала глубокий вдох и выдох, и приготовилась ему отвечать. Элис так же не спешил начать диалог, а дожидался моей полной готовности, что, признаюсь, было приятно, так как разговоры на нужную ему тему могли длиться невыносимо долго.
— Готова. Я слушаю.
— Зачем ты попросила магистров дать мне выспаться?
На секунду я опешила, даже не зная, что ему ответить, так как была практически уверена, что он заговорит о том, что я от него сбежала, хотя я не сбегала.
— Ты устал. Тебе нужно было выспаться.
— Ты считаешь меня слабым?
Еще один вопрос, который я совсем не ожидала услышать, тем более от него. Считаю ли я его слабым? Я внимательно посмотрела в лицо куратора, пробежалась взглядом по шее, плечам, груди под черной рубашкой. Вспомнила, как он поднимал огромный камень в пещере, и у меня снова перехватило дыхание. Как ему вообще могло прийти такое в голову?!
— Нет, — сипло кашлянула я. — Я не считаю тебе слабым.
— Тогда почему ты попросила меня не будить?
С некоторым запозданием я начала улавливать суть. Элис пытается понять причину, по которой я надавила на дядю и потребовала дать ему отдохнуть.
— Когда ты вернулся, ты выглядел усталым.
— Ты не могла этого видеть, — нахмурился он.
— Ну, ты был осунувшимся и у тебя глаза… То есть радужка была больше чем обычно.
— Ты не могла этого видеть, — уперся Элис.
Я едва не вспылила. Вот же упрямый!
— Я не буду с тобой спорить. Не знаю, где ты всю ночь был, но вернулся ты уставшим.
После заминки Элис ответил:
— Я укрывал источник теневым щитом, чтобы демоны не смогли до него добраться.
— Круто, — буркнула я. — А обо мне ты не забыл?
— Я помнил о тебе. Ты была в безопасности.
С этим утверждением я бы поспорила, но не стала.
— Была. Но что толку, если без тебя я не могла спуститься вниз!
— Зачем тебе нужно было вниз? — снова начал закипать Элис, причем по моим ощущениям он сам не понимал, почему злится. — Что такого было внизу, что не могло подождать до утра?
Вот тут я не выдержала. Это был крик души и искреннего недоумения:
—
— Нет! — рявкнул он.
— Я в туалет хотела! Доволен?
Мой честный ответ ввел Элиса в небольшой ступор, а меня, наоборот, прорвало как гнилую плотину:
— Пока ты там геройствовал, я сидела на этом чертовом дереве и мучилась! Ты мог бы позаботиться о том, чтобы я могла спуститься вниз хотя бы ненадолго, но нет, ты заставил меня забраться на это чёртово дерево, привязал к нему тенями и оставил на всю ночь одну. Знаешь, мне было очень неудобно, но я, блин, терпела. Я терпела, когда натерла кожу и получила парочку крупных заноз. Я не могла заснуть, но это было ожидаемо. Но, блин! Я девочка, Элис! Девочка! Я не могу сделать свои дела, сидя на ветке!
Элис проследил за направлением моего пальца, подумал и спросил:
— Какие еще дела?
Я застонала в голос, а подошедшие к нам магистры, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, подхватили его под мышки и утащили к костру, бубня тому, что нельзя приставать к девушкам с подобными вопросами.
— Ну, хорошо, — раздался справа голос Самайи, — я признаю, что зря вмешалась. Но, Аня, разве тебе не страшно, когда он так на тебя злится?
Я с удивлением посмотрела на Самайю.
— Когда?
— Сейчас.
— Сейчас он не злился.
Темные брови второй поднялись красивой дугой.
— Нет?
— Нет, — мотнула головой, недоумевая с чего Самайя решила, что Элис злился.
— А тени?
— Какие тени? — не поняла я ее.
— Тени, — показала она пальцем на землю. — Когда вы остановились вот тут, вокруг вас словно черная вода разлилась, и мы с магистрами даже близко подойти не смогли. Они вздымались, словно огромные морские волны. Только, когда ты громко сказала, что хотела в туалет, они пропали.
«Вот же позорище! — мысленно застонала я. — Всё Элис виноват! Почему, ну почему порой он ведёт себя как нормальный, а иногда, как ребёнок, оторванный от жизни, и не понимает элементарных вещей»?
— Забудь, — вслух буркнула я, подталкивая Самайю к стоянке. — Он просто понял причину и успокоился. Поверь мне на слово, ты еще не видела, какой он, когда на самом деле злится.
Усадив мага у костра, Шамир в отличие от лича, который видел похожие сцены между Аней и Элисом по несколько раз за вечер, и уже привык, что разрешаются они мирно, сразу же начал ворчать.
— Вот поэтому я в свое время и рекомендовал брату не ставить тебя в паре с женщиной, — выразил он своё недовольство, стараясь скрыть то беспокойство, которое вызвало у него поведение сына его лучшего друга, — и даже настаивал на представителе любой другой расы, но не людской. Ты зачем ей допрос устроил?
— Я хотел выяснить причину, — ответил ученик.
— Причину? Какую причину? Она девушка, Элис, девушка — и этим всё сказано.
Ученик непонимающе уставился на Шамира.
— Я знаю, что она девушка.