Невезуха на все сто
Шрифт:
Я тоже безропотно поглощала невкусный бульон. Не могла же я подать дурной пример таким образцово-показательным детям! Эх, моего бы Петьку сюда на экскурсию, посмотрел бы, как надо вести себя за столом.
— Ну и детишки у вас, — я все-таки не удержалась от комментария, — такие молодцы! Просто завидую вам. Мой Петька совсем не такой.
— Все от воспитания зависит, — коротко бросила мне в ответ Соня, и я пожалела, что открыла рот. До чего мне стало обидно! При том, что я и сама знаю, что Петька у меня без руля, без ветрил по моей же милости. Макаренко из меня и в самом деле не получился: то ору как бешеная, то любую его прихоть исполняю. И с учителями
Сразу за бульоном появился чай в большом керамическом чайнике. Я залпом выпила две чашки одну за другой, чтобы избавиться от мерзкого привкуса половой тряпки, оставшегося у меня во рту после супа.
— Дети, зубы чистить, умываться и спать, — отдала команду Соня.
Долгоносые Катя и Маша и вихрастый Сережа без малейших возражений поднялись из-за стола и, не очень внятно пожелав взрослым спокойной ночи, скрылись в глубине дома. Вот так дисциплинка, прямо как в армии!
Я решила последовать примеру маленьких долгоносиков, но Соня задержала меня:
— Посидели бы с нами, посумерничали, небось успеете еще выспаться.
Я снова приземлилась на стул, посчитав, что с моей стороны было бы верхом невежливости проигнорировать хозяйскую волю. Да и спать мне совершенно не хотелось, и без того полдня в постели провалялась.
— И давно вы с Ингой знаетесь? — прозвучал Сонин вопрос. По всем признакам праздный, но мне он почему-то таким не показался.
— Давно. Еще со школы. В одном классе учились. В Котове, — дала я по возможности краткий и одновременно исчерпывающий ответ.
— Понятно, — задумчиво изрекла Соня, поднося к тонким губам кружку с чаем. — Школьные подружки — это замечательно. — И тут же:
— А работаете вы кем? — Прямо допрос какой-то!
— Корректором в газете. — Я исподлобья посмотрела на Соню.
Соня слегка взволновалась:
— И какая газета?
— «Пикник», — удовлетворила я Сонино любопытство.
— «Пикник»? — удивилась Соня. — Никогда не слышала про такую.
— Да сейчас ведь много разных газет, не то что раньше, — терпеливо разъяснила я. — Вот есть «Шесть соток» для садоводов-огородников, к примеру, есть для охотников и рыболовов, а наша — для любителей неорганизованного отдыха на природе: ну, шашлычки там, песенки под гитару. Мы сообщаем им, где в данное время наиболее подходящие условия — экология, дороги, достопримечательности, цены на местных рынках и всякое-разное, как у прочих, вплоть до сводки происшествий.
— Понятно, — снова молвила Соня и влепила мне прямо в лоб, без обиняков:
— Платят-то небось копейки?
Я растерялась, не привыкла я как-то к таким вопросам, и промямлила:
— Н-ну, по-всякому бывает… Соня же продолжала преспокойно прихлебывать чай.
— Ну а вы кем работаете? — Теперь уже я перешла в наступление.
— Да вот здесь и работаю. — Соня поставила чашку на стол. — Дел хватает.
— А муж? — Я кивнула в сторону дремавшего в плетеном кресле Толика. Что касается младенца Кирюши, то он увлеченно рассматривал собственные ручки, время от времени засовывая в ротик крепко сжатый кулачок.
— А Толик у нас работяга, каких мало, — заявила Соня, не уточнив, однако, в какой именно области Толик «работяга», — вкалывает с утра до вечера, имеет, конечно, не очень много, но зато
Вот не сойти мне с этого места: под «такими» Соня подразумевала Ингу! И вообще вся эта задушевная беседа на веранде была затеяна неспроста. Меня не покидало чувство, будто Соня пытается что-то у меня выведать. Опять же насчет Инги. Ох и угораздило меня, честное слово!
Я не придумала ничего оригинальнее, чем пару раз нарочито протяжно зевнуть: мол, в сон меня заклонило на свежем подмосковном воздухе. Конечно же, Соня догадалась, что моя внезапная сонливость всего лишь уловка, но строить мне новые козни не стала, отпустила восвояси. Я поднялась в мезонин, где было довольно-таки душно, распахнула настежь окно и попыталась уснуть.
Напрасная затея, сон ко мне не шел, а тут еще комары с улицы налетели. Тогда я закрыла окно и стала гоняться за ними со свернутой в трубку пожелтевшей газетой, видимо, давно уже валявшейся на подоконнике, но особых успехов на этом поприще не достигла. Пришлось мне провести бессонную ночь в духоте, под заунывное гудение комариной эскадрильи. Только под утро, уже на рассвете, мне удалось задремать, но очень скоро самые нескромные солнечные лучи стали вовсю шарить по дощатым стенам мезонина, те, в свою очередь, раскалились, как кровельное железо, и я была вынуждена сбежать из этого райского уголка над крыльцом.
Семейство долгоносиков в полном составе пребывало на веранде. То ли собирались завтракать, то ли только что позавтракали.
— Как спалось? — с фальшивой приветливостью осведомился Толик. Как будто он не знал, что их мезонин и крепкий ночной сон — две вещи, совершенно несовместимые.
— Спасибо, хорошо, — с не менее фальшивой бодростью отрапортовала я и предупредила следующий вопрос решительным заявлением:
— Пойду-ка я немного погуляю.
Долгоносики не стали чинить мне препятствий, зато возле калитки дорогу мне преградил лохматый черный пес, насколько я понимаю в собаках, беспородный, но большой. Пес не лаял, не оскаливался и не выказывал никаких прочих признаков агрессии, напротив, дружелюбно помахивал полным репьев хвостом, лежа посреди тропинки, но я застыла как вкопанная. Кто знает, что там у него на уме?
— Буян! Буян! — крикнула псу Соня и добавила уже для меня:
— Он не тронет.
И все же я не стала рисковать, аккуратно обошла лежащего пса и чуть не вприпрыжку поскакала к синей палатке на другой стороне улицы. Там, правда, путного было мало, так что пришлось мне удовольствоваться пакетиком жареного картофеля и персиковым йогуртом в пластиковом стаканчике, просроченным, как выяснилось впоследствии. Но я, полная свежих воспоминаний о вчерашнем Сонином бульоне, все равно его съела. Потом прошлась по поселку, оказавшемуся ненамного больше, чем можно было увидеть с мезонина, и вернулась.
Веранда была пуста, а Буян по-прежнему загорал поперек тропинки. Я попробовала завязать с ним неформальный контакт, скормив ему остатки чипсов. Буян отнесся к моей затее благосклонно, хотя того, что я высыпала из полупустого пакетика, было явно недостаточно.
— Хорошая, хорошая собачка, — залебезила я перед кобелем и предприняла робкую попытку почесать его за ушком.
Буян не возражал. Надо же, какая добродушная псина, ничего общего с хозяевами. Согласитесь, просто удивительно, что Соня и Толя держат такую бесполезную, с куркульской точки зрения, собаку.