Невидимка и Охотник
Шрифт:
– Тогда становись видимой, потому что без должного ухода ты сгоришь, - Бернард явно начал терять терпение, и теперь в его голосе слышались агрессия и раздражение.
– Я...
– что сказать? Что я боюсь? Что мне страшно открывать Дейву, и я сама не понимаю, в чем причина этого иррационального страха? Ро, смотри правде в глаза: невидимость была хлипким, но барьером, который позволял сохранять контроль над своей жизнью. Если Дейв будет видеть меня, то я попаду в полную зависимость от него. Даже если и сбегу, охотник легко меня
Бернард выжидающе смотрел на меня. Одного взгляда в его сине-зеленые глаза хватило, чтобы понять - он заставит меня проявиться, чего бы ему это ни стоило. Где-то в глубине этого пугающего существа скрывалась сила, совладать с которой я точно не смогу. Он уговаривал, но выбора у меня не было. Придется проявить себя.
– Давай, решайся, - кивнул Бернард, что-то поняв по моему взгляду.
– Он скоро вернется.
И я решилась. Закрыла глаза и будто бы нажала на переключатель где-то внутри себя. Для меня внешне ничего не изменилось, но ругару кивнул и подоткнул мне одеяло.
– Молодец. Теперь спи.
Заснуть получилось очень быстро. Болезнь вымотала меня, и организм все время стремился отдохнуть.
В следующий раз я проснулась от стойкого ощущения, что кто-то смотрит на меня. Открыв глаза, увидела сидящего на постели Дейва. Взгляд у него внимательный, цепкий и задумчивый, а я не смогла сразу понять, что именно не так. Ведь он столько раз сидел здесь, помогал мне перенести болезнь. И вдруг я поняла, в чем дело: теперь охотник смотрел прямо мне в глаза.
Сложно описать всю гамму чувств, которая обрушилась на меня в этот момент. Страх, неуверенность, ощущение, будто меня выставили напоказ абсолютно голую (сейчас мое тело всё же прикрывало одеяло), но в то же время нечто, напоминающее облегчение. Дейв рассматривал мое лицо и без стеснения заглядывал в глаза, отчего я ужасно смущалась. Он буквально ощупывал мои черты, который я ощущала почти физически. И главное, по его лицу невозможно понять, какие эмоции он испытывает: не то любопытство, не то холодное раздражение, не то его вообще интересуют лишь мои глаза.
Нужно что-то сказать! Эта тишина и наше молчание напрягало намного сильнее, чем сама ситуация. Я не нашла ничего лучше, кроме как ляпнуть:
– Наверное, вы ожидали чего-то другого, более...пышного.
Дейв слабо усмехнулся и, без разрешения взяв в руки мой рыжий локон, ответил:
– Если ты о своих волосах, то пышнее уже некуда. Они у тебя бесподобные, словно расплавленная лава расплескалась по постели.
В горле пересохло от его голоса и того, с каким восхищением он рассматривал мои волосы, разметавшиеся по постели.
– Это можно расценивать как комплимент?
– прохрипела я, слабо улыбнувшись, но ведь нам нужно поговорить.
Охотник не ответил, послав мне загадочную улыбку.
– А Бернард уже ушел?
Вроде бы, кроме нас в комнате никого нет, но мало ли, вдруг у него по дому бродит людоед.
–
– Так, тебе нужно принять эти таблетки, микстуру и...
Дейв проявил инициативу и настойчивость, взяв ситуацию в свои руки. Он ревностно следил за тем, что и когда я должна принять, спрашивал о моем самочувствии и стал намного чаще обычного касаться меня.
Он взял со стола баночку, растворил в стакане с водой несколько капель её содержимого и подошел ко мне. Я была слаба, но уж сил на то, чтобы выпить стакан воды, у меня хватило бы. Дейв не стал меня даже спрашивать об этом! Он уперся коленом в матрас, обхватил меня за плечи (!) и приподнял, поднося злосчастный стакан к губам. При этом все время смотрел мне в глаза! Я оказалась так смущена его поступком, этим беззастенчивым прикосновением к себе, что даже не смогла сказать Дейву о том, что в этом нет никакой нужды.
Даже после того, как я приняла все эти горькие микстуры и настойки, он никуда не ушел. Напротив! Охотник притащил кресло из гостиной, поставив его рядом с кроватью, заявив, что никуда не уйдет, пока я не встану на ноги! И как на это реагировать?! Учитывая, что я лежу в одном белье.
Мое смущение и алеющие щеки нисколько не смутили охотника. Он как ни в чем не бывало сидел в своем кресле и нагло рассматривал мое лицо, словно старался запомнить каждую черту. А мне, между прочим, нужно отлучиться по естественным надобностям.
Устав терпеть, я встала, преодолевая ломоту в костях и общее недомогание. Одной рукой приходилось изо всех сил прижимать к себе одеяло. Охотник тут же подскочил в кресле и подался ко мне.
– Что случилось?!
– забеспокоился он.
– Ничего... Дейв, вы не могли бы не сидеть здесь всё время?
– осторожно спросила я, стараясь своими словами не обидеть хозяина дома.
– Почему?
– насторожился он, впившись в меня взглядом.
– Потому что вы меня смущаете, - ну, как ему ещё намекнуть?!
– Дайте мне хотя бы надеть ночную сорочку.
– Не надо тебе сорочку!
– решительно заявил Дейв, округлив глаза.
– Тебе нужно втирать в грудь и спину специальную мазь, одежда будешь лишь мешать. Зачем ты встала?
– Мне надо...
– заливаясь краской, прошептала я, надеясь, что он меня поймет.
И он понял, вот только по-своему.
– Так что ж ты молчишь?!
– и, наплевав на все приличия, завернул меня в одеяло и снова подхватил на руки! Да что ж такое-то?!
Я попыталась сопротивляться, но в моем положении это оказалось малоэффективно. Дейв крепко держал меня, а из-за плотного кокона в виде одеяла не было возможности даже шевельнуться. Меня доставили прямо до уборной, аккуратно поставив на ноги.