Невидимка
Шрифт:
Утром мы опять были видимыми. Я подошел к зеркалу и не смог посмотреть себе в глаза. Не потому что мне было стыдно, глаза не открывались.
14.
Вечером мы все же отправились к хозяйке "Фортуны". Хорошенько выпив невидимовки, разумеется.
Мы планировали, как следует ее напугать, загнать в какую-нибудь кладовку и там закрыть, а после этого забрать мои авто-портреты.
В дом мы проникли без особого труда. Дождались, когда машина хозяйки подъедет к воротам, и они откроются. Пока хозяйка парковалась,
Когда я был здесь в прошлый раз (вернее, меня провели на последний этаж охранники салона) я даже не рассмотрел детали этого сооружения.
Собственно, можно ничего не говорить о хозяйке "Фортуны", а только описать ее жилище. Так вот. Это было что-то среднее между пятистенной хатой и средневековым замком. Сооружение из красного кирпича венчала сторожевая башня без окон. Причем окна сначала были, но потом их заложили, видимо, чтобы туда не забросили гранату. В башне - в круглой комнате жила сама хозяйка.
Через входную дверь мы сразу попали в вестибюль этого здания, вестибюль напоминал дворец культуры: с колоннами, мраморным полом и двумя боковым лестницами, ведущими на галерею второго этажа.
На втором этаже было очень много дверей. Поднявшись на второй этаж, я заглянул за некоторые из дверей. Но там ничего не было. Просто пустые комнаты, иногда коробки. Там никто не жил.
И в этот момент одна из дверей на втором этаже внезапно открылась и раздался крик, вернее, не крик, крик, это грубо. Нежный, но в меру громкий голос спросил:
– Мама, ты уже пришла?
Перед нами появилась девушка. Практически без одежды. Но не голая. У нас на худграфе был один старый преподаватель, который говорил: голые - в бане, а на картинах - нагие или обнаженные.
Так вот, она была нагая. Или обнаженная. Лет двадцати. Я в принципе довольно холодный человек, и порнография не всегда находит во мне отклик, но в этот момент я подумал, хорошо, что меня никто не видит. Конечно, я как художник, сразу вспомнил "Спящую девочку" Серебряковой. Незнакомка, очевидно, была гораздо старше той спящей девочки, но что-то общее между ними было. Какая-то свежесть.
– Мама, почему у нас в доме всегда запах перегара?
– крикнула эта красотка.
Появилась мама. Говорят, что яблоко от яблони падает недалеко, но в данном случае яблоней была дочка, а мать была давно увядшим, изъеденным червями яблоком, которое случайно упало недалеко от яблони.
– Не знаю, доча, у меня вчера сердце прихватило, не пила, это, наверное, от охранников. Ты уже одевайся, сейчас Алик знакомиться придет.
– А вдруг он мне не понравится?
– Понравится. Он будущий экономист, недавно у нас работает.
– Мама, я не люблю экономистов. Может, мне художники нравятся, или ученые, - сказала доча, не подозревая, что на нее смотрят два невидимых мужчины - художник и химик, может быть, в будущем нобелевский лауреат.
15.
У
Я часто задумывался, что можно сказать о человеке, которому нравятся художники. Не Леонардо, Босх или даже Серебрякова, а наш современник. Наш бедный современник. Странный парень с соседней улицы. Художник.
В тот момент я почему-то подумал, что такие парни, как я, должны нравиться умным и добрым девушкам. Некрасивым и глупым все-таки сначала будет жалко себя, а потом уже бедного художника.
Я почувствовал, как меня толкнул в бок невидимый Сергей.
– Слышал про ученых?
Господи, какой он ученый? Самогонщик.
Между тем эта Любовь Семеновна продолжала неси чушь:
– Художники. Был тут недавно один. Хочешь, покажу?
Не дожидаясь ответа дочери, Любовь Семеновна сбегала на третий этаж и принесла мои работы - "Мерседес" и "Ауди".
– Вот смотри.
– А что, мне нравятся. Смешные. Пусть у меня в комнате висят.
– Даша, это бред сумасшедшего.
– А мне нравятся сумасшедшие.
– Молодая ты еще.
– Ну и пусть. А ты отстала от времени.
– Видела б ты этого художника. Они моются не каждый день.
Тварь, тварь, тварь... Как это, моются не каждый день! Это ложь. Когда есть вода, я всегда моюсь. Я чуть было не заговорил - сдержался просто чудом.
Значит, мою красавицу зовут Дашенькой. Я чувствовал, что начинаю влюбляться в эту милую девушку. Вдруг меня ущипнул Сергей.
– Что будем делать? Давай отнимем твои картины, и убежим.
Я предложил:
– А давай дождемся Алика. Неужели тебе неинтересно?
– Интересно, давай посмотрим, - ответил Сергей.
Я чувствовал, что нас втягивает в водоворот, может быть, даже смертельно опасных событий.
Мы дождались Алика. Ну, что можно сказать о нем. Рост - метр восемьдесят, черные волосы, белая рубашка, черные брюки, видно, что занимается спортом. Одним словом, подлец или член какой-нибудь партии. О, такие далеко пойдут. Он пришел с дорогими цветами неизвестной мне породы и кремовым тортом.
– Здравствуй, Алик!
– Здравствуйте, Любовь Семеновна, - они даже обнялись и прижались друг ко другу щеками.
– Дашенька, это Алик, - сказала хозяйка фортуны.
– Очень приятно.
– И мне очень приятно, ваша мама много рассказывала о вас.
– Давайте, на ты, а то вы еще неделю будете выкать. А у нас мало времени. Даша приехала на каникулы, а через неделю возвращается в Англию.
В Англию она возвращается. Ну да. Куда ж еще возвращаться? В Батайск что ли?