Невидимки
Шрифт:
Тут выручает одно-единственное. Хвастать и грозить не надо, а вот воображать, как обойдешься с ублюдком, рекомендуется. Я сосредоточился на кровавых мысленных сценах, которые учиню, когда настанет мой час. Выстрелю из пистолета четырежды, раздроблю коленные чашечки и локтевые суставы. Отшибу разрывной пулей причиндалы. Потом извлеку на свет Божий кинжал - нож для эдаких целей служит лучше пистолета. Ох, и достанется же выродку!..
Озарение снизошло внезапно.
В конце концов, я проработал вместе с Маком долгие годы. И прекрасно представлял, как устроены
Но возникал иной вопрос: а Олаф ли выступает в роли рыбы?..
– Прекрати!
– послышался громкий женский голос. Кухонная дверь открылась настежь. И вошла Астрид Ватроуз. Дом буквально кишел знакомыми женщинами - живыми и мертвыми. По крайности, Олаф уверял, будто Астрид обретается в обществе далеких и близких предков.
Адская боль отступила. До некоторой степени.
– Прекрати! Ведь говорила тебе: он действительно ничего не знает! Не убедился еще? Не убедился?
Глава 16
Две моих пули, выпущенных на вилле, угодили в цель, но весьма неточно. Одна поцарапала Астрид левое ухо, вторая пробила руку повыше локтя, но кости не зацепила, ибо спутница бывшая отнюдь не выглядела особой, способной преспокойно разгуливать с перебитой конечностью.
Третьим выстрелом я, вероятно, испортил Стьернхьельмам какой-либо антикварный предмет меблировки.
Руку Астрид заботливо держала на перевязи.
Несколько мгновений мы рассматривали друг друга, не произнося ни слова. Женщина, впрочем, явственно видела мою разбитую голову и обожженную грудь.
Переведя глаза на Олафа, следившего за безмолвным свиданием не без живого любопытства, я заметил:
– По предыдущим сообщениям, дама считалась погибшей. Лгун ты беспардонный! А еще меня стервецом обозвал.
– Ты стервец и есть, любезнейший. Хотел ведь убить человека? Просто промахнулся ненароком, вот и все... А допрашиваемый делается гораздо податливей, когда полагает, будто совершил убийство, и следователь пылает неутолимой жаждой мести. Сам знаешь... Вообще-то пытки - не в моем вкусе. Но ты здесь не единственный профессионал, Хелм, заруби на носу.
– Изрядный спектакль закатили, - согласился я.
– Но в итоге лишь повторяю то, с чего начинал, и то, что сейчас подтвердила Астрид: Лизаниэми остается непроницаемой загадкой. А мне следовало решить ее.
– Опять завел шарманку!
– вздохнул Олаф.
– Да, в чем дело, Карл?
Объявился молодой блондин, укативший ранее за рулем роскошного мерседеса. Я не слышал, как он проник в квартиру; но теперь Карл стоял в дверном проеме, не без ленивого интереса глядя на явившуюся взору картину. За спиною парня виднелась худая темноволосая девица в джинсах, обладательница высоких скул и огромного рта. Наверное, Грета.
Глаза девицыны пылали неукротимым пламенем праведной
Пулеметно быструю шведскую речь Карла я разбирал с огромным трудом и лишь урывками. Юноша толковал о lakare,что значит "доктор", "врач", "лекарь".
– Хирург, которого я просила приехать, - сообщила мне Астрид, - позвонил по телефону и сказал, что задерживается по непредвиденному и неотложному поводу. Предложил явиться прямо к нему в кабинет. Наверно, так и сделаем... Приемная, по счастью, недалеко. Ты бы хоть раскаялся, дорогой: мне очень больно.
– Вступайте в клуб, сударыня, - выдавил я.
– Больше никому, помимо вас, доктор не причитается?
– Тебе причитается немного свиного смальца на ожог и много таблеток аспирина, - со знанием дела заметил Олаф.
– Это будет наилучшим лечением. Хочешь - перевяжу, но лучше оставить воздуху свободный доступ.
Он обернулся к Астрид.
– Грета отвезет тебя в фольксвагене Хелма, на котором ты прибыла... Следи за пленником. Карл, покуда я распоряжусь кое о чем... Господин Хелм - очень изобретательный субъект, хотя прикидывается невинным ягненком.
– Прослежу, - отозвался Карл по-английски. Я удостоверился, что и он разумеет мой родной язык.
Получасом позже вошла Карина.
– Да?
– нетерпеливо молвил Олаф.
– Новый звонок, - сказала девушка.
– Незнакомый мужской голос. Тебя требует.
Скормив мне очередную таблетку аспирина, драгоценный кузен посулил возвратиться через минуту и выскользнул вон.
Отсутствовал Олаф значительно дольше минуты, а вернулся мрачнее тучи. Добродушный, заботливый палач, обрабатывавший причиненные им же самим увечья, испарился. Передо мною возник субъект разгневанный и обозленный донельзя.
Вдобавок, вооруженный пистолетом.
С полминуты он буравил меня лютым взором, потом велел:
– Карл, освободи негодяя... И подыщи ему хоть какую-нибудь новую одежду.
– Отправляемся в приличное общество?
– невинно полюбопытствовал я.
– Следовало догадаться сразу, - процедил Олаф.
– Если появился один американский убийца, поблизости наверняка сшивается другой!
Давно пора было. Я уж боялся, что Джоэль полностью сбился с нашего следа. А если не сбился, то чего дожидается, черт возьми?..
– Неужели вы считали, дорогой кузен, будто я отправлюсь в семейные пенаты не заручившись вооруженным резервом? Я, опытный профессионал? Ведь знаешь, какая сообразительная у нас порода! И что велел передать мой коллега?
– Он захватил женщин. Вполне естественно.
– Заложниками, значит, заручился, - ответил я.
– Разумный малый.
Облизнув губы, Олаф процедил:
– Разумный малый пытал Грету, вынуждая Астрид заговорить.
– Грету?
– взвился молодой Карл.
– Грета пострадала?!