Невидимое правительство США. ЦРУ и другие разведывательные службы в годы холодной войны
Шрифт:
Глава 3. Вторжение
В полночь, в воскресенье 16 апреля, в фешенебельной квартире Лема Джонса зазвонил телефон. Джонс, сонный, поднял трубку, но тут же сон с него как рукой сняло. Звонили из ЦРУ, из Вашингтона. «Свершилось», – сказал Джонсу сотрудник ЦРУ, поддерживавший с ним связь. Вторжение началось. Сотрудник ЦРУ продиктовал первое коммюнике, которое Джонс должен был опубликовать от имени «кубинского революционного совета». Джонс записал его в блокнот.
«На рассвете, – медленно диктовал сотрудник ЦРУ, – кубинские патриоты в городах и горах начали борьбу за освобождение нашей
Предыдущий день прошел для Джонса спокойно, и никто не предупредил его заранее, что в полночь начнется вторжение. Ему было известно, что совет собирался днем в гостинице «Лексингтон». (Он назначил одного из своих членов – Карлоса Эвиа – на пост министра иностранных дел в новом правительстве, которое должно было быть создано на Кубе.) Днем Джонс позвонил в гостиницу и попытался связаться с Миро Кардоной. Он удивился, когда ему сказали, что телефон не отвечает, но не придал этому особого значения.
Джонс не мог связаться со своими клиентами по вполне определенным причинам. Примерно в 3 часа 30 минут дня агенты ЦРУ, воспользовавшись запасным выходом, тайно увезли из гостиницы Кардону, Эвиа и других членов совета. Кубинцам сообщили, что их везут в Майами по важному делу. Агенты ЦРУ вывезли их в Филадельфию, где посадили в самолет и доставили в Опа-Локка. Там этих людей, которые должны были возглавить Кубу, в течение трех дней держали, в сущности, на положении узников в полупустом доме барачного типа. Там они и узнали из сообщений по радио о начале вторжения.
Но Джонс ничего не знал об этом. По телефону из Вашингтона ему дали задание доставить коммюнике через весь город в гостиницу «Статлер» и показать его секретарю-казначею совета Антонио Силио и правой руке Кардоны – Эрнесто Арагону. Силио снимал номер в гостинице под вымышленным именем.
Джонс сам отпечатал коммюнике на машинке. Он поймал такси неподалеку от своей квартиры и отвез коммюнике в гостиницу «Статлер», где показал его обоим кубинцам. Затем, в 2 часа ночи, он стал развозить его на такси по телеграфным агентствам. Оно начиналось так:
«Кубинский революционный совет. Мэдисон-авеню, 280, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Для немедленного опубликования. 17 апреля 1961 года. Бюллетень № 1.
Президент кубинского революционного совета доктор Миро Кардона сделал сегодня следующее заявление: „На рассвете кубинские патриоты в городах и горах начали борьбу за освобождение нашей родины…“»
В Пуэрто-Кабесас в Никарагуа в 1 час 15 минут ночи 17 апреля шесть бомбардировщиков B-26 выстроились у взлетной полосы, готовые к нанесению второго удара по авиационным базам Кастро. Их целями были Камагуэй, Сан-Анто-нио-де-лос-Баньос, Кампо-Либертад, Санта-Клара, а также Манагуа – армейская база, на которой, как показали аэроснимки с У-2, открыто стояло более сорока тяжелых танков.
Самолеты должны были вылететь из Хэппи-Вэлли в 1 час 40 минут ночи, нанести удар перед рассветом и закончить тем самым уничтожение авиации Кастро. Летчики, сидевшие в самолетах В-26, еще не знали о сообщении Ричарда Биссела из Вашингтона, которое по приказу президента отменяло воздушный удар. Но когда наступил 1 час 40 минут, а разрешения на взлет не последовало, они поняли, что что-то неладно.
В 1 час 55 минут летчикам-кубинцам сообщили, что по
Марио Абриль, находившийся на борту «Хьюстона», заметил, что их судно почти прекратило движение. «Начали спускать на лебедках шлюпки на воду, но поднялся такой шум, что с берега открыли стрельбу; стреляло несколько пулеметов. Мы видели следы трассирующих пуль. Мое отделение должно было высаживаться одним из первых в 5-й роте. Мы сели в шлюпку и направились к берегу. Шлюпка была деревянная, с подвесным мотором, какую обычно используют для буксировки катающихся на водяных лыжах. Мотор заглох посреди залива Кочинос, когда до берега оставалось еще около двух миль; пришлось заводить его снова, а в нас стреляли. Нам было приказано не открывать ответного огня, чтобы не обнаруживать свое местонахождение. Так мы подошли к берегу, но наткнулись там на скалы [10] и высадились в другом месте. Встретили другие отделения, высадившиеся неподалеку. Мы собрались и стали думать, что делать дальше. С обеих сторон были болота… Мы стали двигаться по дороге…»
10
Эксперты-гидрографы ЦРУ считали, что в заливе Кочинос были отличные участки высадки. Однако суда с десантом неожиданно встретили риф, что замедлило ход десантной операции.
А за сотни миль отсюда, на крошечном островке Суон у берегов Гондураса, радиостанция ЦРУ еще за несколько часов до этого начала передавать для кубинского подполья загадочные сообщения: «Внимание, внимание, следите внимательно за радугой. Рыба поднимется очень скоро. небо голубое. рыба красная. Следите внимательно за радугой».
Теперь радиостанция на острове Суон передала текст бюллетеня № 1, а в Хэппи-Вэлли разочарованные летчики самолетов В-26 выбрались из кабин. В деревянном здании штаба вновь шел инструктаж. Нужно было тут же разработать новые планы, поскольку характер задания изменился.
Для того чтобы долететь от Хэппи-Вэлли до залива Кочинос, самолету В-26 требовалось 2 часа 50 минут.
У бомбардировщиков был достаточный запас горючего, чтобы оставаться в случае необходимости в течение двух часов над районом вторжения и вернуться на базу. Было решено, что бомбардировщики будут патрулировать над участками высадки парами, сменяясь каждые полчаса. Всего направлялось одиннадцать самолетов В-26. Первая пара вылетела до рассвета.
Когда эмигрантская бригада 2056 высаживалась на берег, Кастро сообщили о вторжении. Он приказал самолетам Т-33 и «Си Фьюри» до рассвета вылететь в район залива Кочинос.
В 4 часа утра, как раз в то время, когда генерал Кейбелл излагал в Вашингтоне свои просьбы государственному секретарю Раску, 5-я рота, в которой служил Марио Абриль, вступила в бой с противником.
«В 4 часа утра мы встретились с ротой милисиано Кастро. Они наступали, выкрикивая ругательства и стреляя. Нам пришлось залечь и ждать. Мы начали перекликаться с ними через болото. Мы им кричали: „Сдавайтесь!“ Они отвечали, что будут бить нас. Когда они начали кричать: „Родина или смерть!“, мы открыли огонь».