Невидимый Друг
Шрифт:
Мне вдруг стало страшно при мысли о том, что хотя бы одной из этих случайностей могло не случиться.
Постепенно через оглушившую меня тишину прорвались робкие звуки. Невесомый шёпот ручья. Переклич птиц высоко-высоко над головой. Шелест ветвей.
Пахло свежим горным ветром и терпкой хвоей.
Меня осторожно поставили на ноги, я ощутила подошвами твёрдую каменистую почву. Тёплые ладони остались на моей талии.
Наконец, я осмелилась открыть глаза. Скользнула взглядом по крепкой мускулистой груди перед моим лицом, по чёрной коже широких ремней, что перетягивали её крест-накрест.
Я всё ещё не решалась поднять взгляд и посмотреть в лицо этому непростительно высокому мужчине, который, кажется, только что стал моим женихом. И судя по всему, вот-вот станет… мужем.
Это было до головокружения странно и прекрасно. Но ужасно непривычно. Я помнила пустоту под своими руками – я знала все оттенки этой пустоты и его молчания. Но вот теперь передо мной был живой человек из плоти и крови, и я чувствовала невыносимое смущение и робость.
Он как будто понял моё состояние и не шевелился. Не торопил, давал привыкнуть.
Медленно, осторожно я положила ладони ему на грудь, и это прикосновение тут же оживило все воспоминания. Это было мне привычно. Это – до боли знакомо. Моя кожа знала близость его кожи – и когда он ушёл, мне казалось, я умру от тоски и одиночества без этих касаний.
Под моими ладонями гулко и часто билось сердце.
Я повела взгляд выше и споткнулась о губы.
Надо срочно что-то сказать. Иначе наброшусь на него и сама поцелую.
– А ты, оказывается, умеешь разговаривать!
– А ты, оказывается, умеешь молчать!
Мы рассмеялись оба одновременно, и я почувствовала, как тает без следа неловкость, словно последний весенний снег.
Арн потянулся ко мне и порывисто прижал к себе. Крепко-накрепко, до боли, до хруста костей. Одной рукой удерживая за талию, другой – ныряя в волосы, впиваясь пальцами в затылок. Прижался лицом куда-то мне в шею. Почти отрывая меня от земли - так, что пришлось встать на цыпочки, чтобы она окончательно не ушла из-под ног.
Пробормотал глухо:
– Как же я скучал… С ума сходил. Не думал, что это будет так трудно.
Мы стояли так ещё долго, словно боялись разрушить магию момента.
Я всей грудью вдыхала его непривычный, но за секунду ставший родным запах – Арн пах диким барсом, и горным ветром с привкусом льда, и прелой осенней листвой, и горячкой боя, и потёртой кожей своих ремней, и пряными запахами эликсиров, и ещё чем-то, чему я не могла найти названия.
И тут я поняла, что у меня накопилось к нему столько вопросов, что ещё немного, и разорвусь на куски от любопытства.
Я попыталась немного отстраниться, и обнимающие меня руки слегка ослабили хватку.
– А раньше ты вообще никак не пах! Почему?
– Я всё голову ломал – и какой же первый вопрос задаст моя болтушка. В жизни бы не угадал, - ответил мне мой невыносимый северянин, смеясь.
– И всё-таки? – упорствовала я, хотя и смутилась. – Или
– Боюсь, теперь у меня нет ни единого шанса от них уклониться. Мэй, просто-напросто магия невидимости скрывает не только облик, но и запахи. Один из элементов маскировки. Впрочем, это к лучшему – вряд ли я благоухал розами после того, как проделал пешком такой путь от гор до вашей проклятой столицы… Даже после всех этих твоих лепесточков, чтоб им...
– А скажи так ещё раз… - попросила я, жмурясь от удовольствия.
– В смысле? Тебе подробно расписать, как именно я благоухал?
– Да нет же!! По имени меня назови.
Он усмехнулся.
– Мэй.
– Ой, как же здорово-то!
– Мэй.
– Ещё!!
– Мэ-эй…
Губы опустились к самому моему уху, согрели теплом, пошевелили волосы дыханием… Пальцы мягко погладили по спине…
Я сглотнула и поняла, что кажется, Арн очень правильно придумал отправить друида верхом на барсе. Кажется, мне срочно нужно в священную рощу. Надеюсь, у северян обряды не слишком длинные.
– Так достаточно, или ещё? – спросил мой жених таким мурлыкающим тоном, что я бы не удивилась, что это он научил Грома разговаривать по-кошачьи, когда подобрал котёночка в горах, а не наоборот.
– Пока да… но только пока, - пробормотала я, чувствуя, как пунцовеют щёки.
Арн поднял лицо, и я наконец-то осмелилась посмотреть ему в глаза. Надо же всё-таки узнать, какого они…
…цвета.
Никогда в жизни не видела таких глаз! Живое расплавленное серебро. Всю радужку затопили серебряные вихри – тяжёлые, медленно клубящиеся, как облака над горными вершинами.
– Это от эликсира невидимости. Побочный эффект. Слишком часто использовал, - ответил мне Арн очень серьёзно, пристально всматриваясь в моё лицо. – У детей будут карие. Ну, или зелёные.
Я вспыхнула и потупилась. Кажется, у меня есть все шансы сгореть от смущения, так и не добравшись до этой самой рощи. Я закусила губу, давя смешок.
– Что я сказал смешного?..
– Ничего. Ты всё-таки и правда настоящий. Я тебя не придумала.
Провела ладонями по его груди… осторожно сдвинула один из ремней.
Над левой ключицей был изломанный росчерк свежего шрама. В том месте, где я лечила своего Невидимку.
Осторожно коснулась кончиками пальцев. Арн вздрогнул.
– Прости! Больно? – спохватилась я.
– Нет. Только я вот тут подумал… Мэй, надеюсь, у тебя пока всё с вопросами?
Я покачала головой.
– И не надейся! Я только начала. У меня к тебе страшно длинный, просто бесконечный список очень неудобных вопросов. И я твёрдо намерена добиться ответа на каждый.
Арн обречённо вздохнул, а потом крепко взял меня за руку и потянул за собой – вперёд по горной тропе, на которой мы стояли. Я только теперь заметила, что оказывается, в двух шагах от нас был край головокружительного обрыва, по дну которого прыгал с камня на камень прозрачный ручей. Справа над тропой поднималась отвесная стена скалы, высоко-высоко над головой за неё цеплялись изогнутые корни белой горной сосны, и она свешивала над тропой свои перепутанные ветви, роняя под ноги путникам длинную сизую хвою.