Невидимый Друг
Шрифт:
Я совсем расстроилась. Ведь не может же быть такое, что они там у себя в горах всё время невидимые ходят. Значит, это я не удостоилась чести. Ну и ладно! И совсем не буду обижаться!
И всё-таки я обиделась. Но обиду как ветром сдуло, когда я увидела капли крови на покрывале.
– Рана опять открылась? – встрепенулась я. – Чем помочь? Слушай, я совсем не умею перевязывать, но если ты объяснишь, я попробую… или может – как тогда?..
Я запнулась и покраснела. До сих пор не понимаю, что это было и как я смогла
Таарнец явно вспомнил о том же. Он замер и перестал шевелиться, кровать больше не издавала ни звука под его тяжёлым телом. Я поняла, что он не хочет заставлять меня делиться, и просто ждёт.
Я села вполоборота на краешке кровати и снова потянула руку вперёд. И на этот раз мои пальцы не встретили никаких преград в виде доспехов или ткани – только голое тело. Кажется, он снял рубашку. Жаркую волну смущения я отогнала подальше. Врачи вот не смущаются осматривать пациентов! А я сейчас как врач.
Твёрдая линия плеча… ключица… где-то под кожей часто и тяжело бьётся пульс… касаюсь рубца свежей раны и вздрагиваю. Пытаюсь снова вспомнить то ощущение обмена силой, которое поразило в прошлый раз – и едва не пошатываюсь, такой мощный поток вскипает внутри меня, выплёскивается через край и обрушивается на пришельца.
На моё левое плечо ложится ладонь и крепко его сжимает. Мы словно вросли друг к друга, переплелись чем-то незримым, чему у меня нет названия. Мир кружится всё быстрее и быстрее, я боюсь упасть, но меня надёжно держат и знаю, что поймают, если это случится. Воздух уплотнился и сгустился до предела. Кажется, еще немного и начнет искрить и сыпать молниями.
Невидимка снова отталкивает меня прежде, чем жар прикосновения станет невыносимо жгучим, и я начну заживо в нём сгорать. На меня обрушивается разочарование, потому что чем быстрее я падала в это прикосновение, тем больше мне казалось, что еще чуть-чуть – и пойму… но он не дал мне понять. Снова не подпустил к себе ближе, чем этого было достаточно.
Отодвигаюсь подальше, борюсь с обидой как только могу, но она побеждает.
– Надеюсь, теперь тебе легче, - говорю сухо и отворачиваюсь… но меня ловят за руку, не пускают встать и уйти. Смотрю в пустоту строго и вопросительно. А Невидимка будто колеблется пару мгновений, не знает, что делать с этой отвоёванной рукой… а потом целует кончики моих пальцев.
Ну вот что с ним делать! Выхватываю руку, а сама расплываюсь в глупой улыбке. Нет, я положительно не могу на него долго сердиться!
Надо срочно чем-то отвлечься, иначе так и буду улыбаться как дурочка – ещё придумает себе чего-нибудь.
– Как жалко, что ты немой! А меня тут наказали, представляешь? Целый день в комнате сидеть придётся. Думала, хоть разговорами отвлекусь. А теперь дудки. Придётся одной за двоих разговаривать.
Нет –
И совсем я не болтушка… обычно. Работа у меня такая, что не очень поболтаешь. Сказать по правде, я сама не понимаю, почему с этим Невидимкой просто не могу заткнуть свой фонтан красноречия. Наверное, потому что мне до ужаса хочется его разговорить и узнать о нём побольше. Или потому, что обычно слишком много молчу, а каждому человеку иногда хочется поговорить по душам… даже если это разговор в пустоту.
– Знаю! – осенила меня светлая идея. – Это тебе точно понравится.
Тишина заинтересованно молчала и явно ждала продолжения.
– У меня есть персик! Держи. Всё тебе. Я уже успела перекусить.
Врушка я, конечно, – но откуда он узнает?
Я вытащила из кармана передника слегка помятый фрукт и протянула его Невидимке. Желудок попытался протестовать, но я его усмирила, объяснив, что раненому важнее – ему выздоравливать. А мы с желудком прекрасно умеем по несколько дней не есть, от нас не убудет. Этому громиле и так одного такого маленького фруктика на один укус… вернее, на пол укуса.
Никогда не видела, чтобы персик съедался с такой скоростью!
Честно говоря, вообще не видела, чтобы кто-то так ел персик – это даже немного жутко, когда фрукт прямо перед тобой зависает прямо в воздухе и от него отгрызаются здоровенные куски, и в конце концов остаётся только одна большая косточка, которая невозмутимо отшвыривается куда-то на пол. Ничего себе нахал и грязнуля! Он что, привык, чтоб за ним всё убирали?
В отместку решаю задать один мучающий меня вопрос прямо сейчас, в расчете на эффект неожиданности. Авось голосок прорежется.
– Что такое Сердце Полуночи?
Северянин закашливается. Кажется, эффект неожиданности удался.
С некоторым злорадством интересуюсь:
– Тебя похлопать по спинке?
Успеваю уклониться от летящей в меня подушки в последнюю минуту. Ура! Я делаю успехи. Теперь меня не так просто застать врасплох. Не успеваю как следует насладиться триумфом, потому что в следующую секунду раздаются шаги в коридоре, и кто-то начинает звенеть ключами у самой двери. Я вздрагиваю и оборачиваюсь на шум.
А Невидимка доказывает, что зря я так расслабилась и позабыла, кто он такой на самом деле. Тренированные рефлексы воина срабатывают моментально. Он сгребает меня в охапку, прижимает спиной к себе и закрывает рот ладонью. Вторую руку я чувствую у себя на животе. Не могу и пошевелиться – вся скована этими напряжёнными объятиями. Невидимка замер, словно хищник перед прыжком, и чутко прислушивается к звону ключей и едва слышной возне за дверью. Судя по тому, как человек за порогом чертыхается и пару раз роняет ключи, это точно не Надзирательница.