Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века

Кикнадзе Владимир

Можно считать, что на Балтийском флоте к началу Первой мировой войны корабельная разведка, в современном понимании этого процесса, отсутствовала совсем. Она сводилась к выставлению в 100 милях от центральной минно-артиллерийской позиции корабельного дозора. В его состав входили устаревшие крейсера, миноносцы и лишь одна современная боевая единица – быстроходный эскадренный миноносец одноименного типу названия – «Новик». Чтобы усилить разведывательные средства флота, не располагавшего для этих целей необходимым корабельным составом, был поставлен вопрос о мобилизации для несения дозорной службы в своих водах частных пароходов малого тоннажа. В мирное время не предусматривалась специальная подготовка к решению задач разведки и подводных лодок, строительство которых во флоте также было преуменьшено по сравнению с потребностями.

Воздушная разведка тогда находилась в «зародышевом состоянии». К началу 1914 года в составе авиации Балтийского флота было семь самолетов, из которых три были переделаны для посадки на воду, и всего семь летчиков. К 1 августа в Морском министерстве насчитывалось около трех десятков самолетов, два десятка дипломированных летчиков и десять учеников-летчиков [159] . В условиях нехватки кадров в 1915 году для летной работы в морскую авиацию были привлечены армейские летчики. Но эффективность их деятельности, особенно на Балтике, оказалась весьма низкой: «В результате полетов на разведку донесения армейских

летчиков содержали столь большие погрешности как в точности места обнаруженных кораблей в море, так и в типах и классах их, что командование принуждено было часто посылать повторно в тот же район для разведки снова морских летчиков, имевших достаточную морскую подготовку и навыки по наблюдению в море» [160] .

159

Герасимов В.Л. Подготовка кадров отечественной морской авиации. 1914–1917. // ВИ. 2008. № 2, с. 100.

160

Столярский С.Э. Воздушная разведка в море. Л. 1937, с. 16. Цит. по: Герасимов В.Л. Ук. соч., с. 100.

Агентурной разведки на флотах не было, а сведения, добываемые агентурной (тайной) разведкой особого отделения МГШ, были ограничены и не удовлетворяли потребности флотов в разведывательной информации. Штат агентов был незначителен, а сами кадры не в полной мере подготовлены; связь – недостаточно надежна и не позволяла передавать сведения с требуемой оперативностью. Германский сигнальный код был разослан на флоты лишь 13 июля, где его еще предстояло размножить. Только 15 июля был поднят вопрос о посылке офицеров, умеющих отличать свои корабли от неприятельских, на форты Ино, Красная Горка и Кронштадт. На месте сведущих людей в этом деле не оказалось. Во всем чувствовалась запоздалость [161] .

161

Мягков 77. Ук. соч., с. 96, 97; Сакович А. Ук. соч., с. 48, 49.

В результате в момент наибольшего обострения политической напряженности командование Балтийского флота оказалось практически отрезанным от жизненно важной для него информации, а необходимость наличия более полных и достоверных данных о противнике стала понятна командованию лишь за считанные дни до начала войны. «Страдаем отсутствием сведений, где и что делает германский флот, то же и шведский, также вероятный противник… Теперь особенно нужна была агентура, а у нас ее, видимо, совсем нет» [162] , – докладывал в МГШ за несколько дней до начала войны командующий морскими силами Балтийского флота адмирал Н.О. Эссен [163] . Еще резче выражался флаг-капитан по оперативной части штаба флота капитан 1 ранга А.В. Колчак [164] : «Мы совершенно лишены сведений о противнике. Разведке нашей цена 0. Она ничего путного не делает» [165] . Представленный в Генмор Эссеном проект посылки морских офицеров на коммерческие суда, совершавшие рейсы в Германию, был отклонен ввиду недостаточной проработанности [166] . К 25 июля 1914 года был подготовлен проект организации

162

Мягков 77. Ук. соч., с. 97.

163

Эссен Николай Оттович (11 (23).12.1860, Санкт-Петербург – 7(20).5.1915, Таллин, Эстония). Адмирал (1913). Окончил Морской кадетский корпус (1880), Военно-морскую академию (1886). 1892–1896 служил на кораблях Тихоокеанской эскадры, затем на кораблях, плававших в Средиземном море. С 1902 командовал крейсером «Новик», с 1904 – эскадренным броненосцем «Севастополь» 1-й Тихоокеанской эскадры. Во время Русско-японской войны 1904–1905 участвовал в обороне Порт-Артура. Начальник 1-й минной дивизии Балтийского флота (1906–1908), затем соединенных отрядов Балтийского флота, с 1909 Морских сил Балтийского моря. С 1911 командующий Балтийским флотом. Под его руководством был разработан план действий Балтийского флота на случай войны, предусматривающий создание минно-артиллерийских позиций в Финском заливе для обороны подступов к Петербургу с моря и взаимодействия флота с сухопутными войсками. План Эссена был успешно осуществлен в начале Первой мировой войны.

164

Колчак Александр Васильевич (14 (16).11.1874, Санкт-Петербург – 7.2.1920, Иркутск). Адмирал (1918). Окончил Морской кадетский корпус (1894), произведен в лейтенанты (1900). Участник полярных экспедиций 1900–1903 и 1908–1911 (гидролог). В Русско-японскую войну 1904–1905 командовал эсминцем, затем береговой батареей в Порт-Артуре, попал в плен. В 1906–1909 и 1911–1914 служил в Морском Генеральном штабе. В 1909–1911 преподаватель Военно-морской академии. В Первую мировую войну начальник оперативного отдела штаба Балтийского флота (1914), затем (с 1915) командир минной дивизии. С июля 1916 командующий Черноморским флотом. Награжден орденами Св. Владимира 3 степени, Св. Анны 2 степени, Св. Станислава 2 степени, Св. Георгия 4 степени, Золотым оружием, а также иностранными орденами. После февральской революции 1917 осудил поспешные действия Временного Правительства по демократизации армии. Под давлением матросских масс был отозван в Петроград и направлен в командировку в Великобританию и США (август 1917). В декабре 1917 г. принят на британскую военную службу. С конца 1918 – один из руководителей Белого движения. По постановлению Иркутского большевистского военно-революционного комитета расстрелян 7 февраля 1920 года.

165

Петров В.А. Военно-морская агентурная разведка в Первой мировой войне // Русское прошлое. Кн. 8. СПб. 1998, с. 165–201.

166

Мягков 77. Ук. соч., с. 96.

«Службы наблюдения за противником во время войны», в которой насчитывалось бы 13 агентов. Курировали агентурную разведку на Балтике лишь два морских офицера – заведующий «столом Балтийского театра» Особого делопроизводства старший лейтенант В. Виноградов и его помощник старший лейтенант Р. Окерлунд, чего явно было недостаточно. Тем не менее, количество сотрудников этого делопроизводства до конца войны так и не изменилось [167] .

Отсутствие зарубежной агентуры, способной с началом военных действий вскрывать планы и намерения командования военно-морских сил Германии (и Турции после ее вступления в войну), привело к тому, что именно внедрение агентов-наблюдателей, отслеживавших перемещение

неприятельских сил и докладывающих об этом, было выбрано в качестве основного направления деятельности МГШ по организации агентурной разведки на морских театрах военных действий. И если первоначально имела место явная недооценка агентурно-разведывательной службы, то в дальнейшем роль агентуры излишне переоценивалась. Командовавший Балтфлотом с мая 1915 года по сентябрь 1916 года вице-адмирал В.А. Канин [168] , «вследствие излишней доверчивости к донесениям агентуры» неоднократно был введен в заблуждение сведениями о местоположении неприятельского флота [169] .

167

ВМФ, ф. 418, оп. 2, д. 63, л. 16–17.

168

Канин Василий Александрович (11.09.1862 – 17.07.1927, Франция). Адмирал. Окончил Морской кадетский корпус (1882), Минный офицерский класс (1891). В 1900 участвует в войне с Китаем; в 1901 – флагманский офицер практической эскадры Черноморского флота; 1902–1903 – старший офицер на кл «Черноморец»; 1903–1904 – старший на эскадренном броненосце; 1904–1907 – зав. складом торпед и пристрелочной станции Севастопольского порта; 1907–1908 – капитан кл «Кубанец»; 1908–1911 – командир линкора «Синоп»; 1912 – председатель Комиссии по наблюдению за постройкой кораблей в Балтийском море, до 1913 – начальник отряда минных заградителей; 1915 – начальник минной обороны Балтики; 1915–1916 – командующий Балтийским флотом, со служебными обязанностями не справился, снят «за пассивность»; 1916 – член Госсовета; 1917 – член Адмиралтейств-совета; помощник морского министра и член Совещания по судостроению до увольнения в отставку (декабрь 1917). Участник Гражданской войны в составе Черноморского флота ВСЮР. См.: Российские адмиралы. Биографический словарь. М. 2004, с. 135.

169

Мягков 77. Ук. соч., с. 97; Сакович А. Ук. соч., с. 49.

Единственным разведывательным органом на Балтийском флоте, который реально был способен добывать необходимые сведения о противнике, являлась Служба связи. Хотя до войны морские силы России располагали незначительным количеством станций и наблюдательных постов из числа БНПиС, занимавшихся ведением радиоразведки, «не было ни одного движения германских кораблей, которое сразу же не сделалось бы известным нашему флоту» [170] . Вместе с тем, двойственное положение БНПиС – работа в интересах разведки флота и подчиненность начальнику Службы связи, создавало некоторые трудности в организации радиоразведки.

170

Мурниэк Х.М. Ук. соч., с. 133.

Результаты радиоразведывательной деятельности накануне войны, а также в первые дни военных действий убедили командование флотов в необходимости создания помимо БНПиС Службы связи станций радиоразведки, оснащенных соответствующим радиооборудованием, техникой и специалистами – радистами-разведчиками и дешифровальщиками (хотя об этом свидетельствовал гораздо ранее еще опыт Русско-японской войны 1904–1905 гг.). Наиболее интенсивно и успешно эта работа развернулась на Балтийском флоте. Так, на побережье Балтики уже в августе 1914 года для ведения радиоразведки были выделены на БНПиС южного (Гапсаль (Хаапсала), Кильконд (Кихелькона, о. Эзель), В. Дагерорт (о. Даго)), западного (Преете, Утэ, Або (Турку)) и северного (Гельсингфорс (Хельсинки) – два, Ганге (Ханко)) районов по три радиоприемника. В дальнейшем эти БНПиС были оформлены как разведывательные станции (радиоперехвата и радиопеленгаторные).

В августе 1914 года на о. Эзель, при авиастанции Папенхольм близ г. Кильконд, началось испытание первого радиопеленгатора с вращающимся коммутатором: вокруг мачты, высотою около 30 м было радиусом растянуто 32 антенных канатика длиною 100 м каждый, ориентированных в плоскостях от истинного меридиана места через каждый румб. При достаточной мощности перехватываемого сигнала он позволял определять направление (пеленг) на объект с точностью до 11,25 градуса [171] . После успешных испытаний в сентябре такой же пеленгатор установили в Ганге, как раз к началу постановки активных минных заграждений. В конце декабря радиопеленгаторы были установлены на о. Геншер и в Гапсале, обеспечив более точное местоопределение кораблей противника, а сами станции стали называться морскими радиокомпасными (МРКС). Помимо них наблюдение за радиопереговорами немцев должны были вести корабли, имевшие радиоприемники.

171

Ренгартен И.И. Ук. соч., с. 32.

Задачи, стоявшие на тот момент перед радиоразведкой, по характеру разделялись на две группы. Первая – «задачи активные, направленные в сторону противника», включала следующее: «1) Улавливание с последующим нанесением на карту сосредоточения неприятельских сил на том или ином направлении или участке театра. 2) Прием и разбор радио противника. 3) Разбор и учет позывных неприятельских кораблей, береговых пунктов и должностных лиц. 4) Раскрытие дислокации сил противника с учетом происходящих в ней изменений. 5) Учет по расшифрованным радио движения неприятельских кораблей, самолетов и дирижаблей. 6) Раскрытие позиций неприятельских подводных лодок, расположения его минных заграждений и мест выброшенных морем мин». Из этих задач вытекали следующие функции: «сбор, систематизация, отбор и обработка радио-материала; информация командования и флота; инструктирование по обстановке выходящих в операцию кораблей». Вторая группа задач радиоразведки, «касающихся собственного радиотелеграфирования», предусматривала: «законспирирование собственного радиотелеграфирования; подчинение его строгой дисциплине; обеспечение полной стойкости своих шифров и кодов» [172] .

172

Сакович Л. Ук. соч., с. 50, 51.

С началом войны и до конца кампании 1914 года вопросы радиоразведки (как и разведки флота в целом) находились в ведении флагманского радиотелеграфиста Ренгартена. В помощь ему из оперативной части штаба флота были выделены 4 человека, а также один из двух старших флаг-офицеров, образовав разведывательное отделение штаба флота. Однако параллельно в области радиоразведки развивалась и Служба связи. При этом Ренгартен налаживал радиопеленгование, дешифрование и безопасность собственной связи, а Непенин делал упор на тщательный учет, обработку и наглядное отображение разведывательных материалов, добываемых на наблюдательных постах Службы и поступающих от других источников. Таким образом, помимо оперативной части штаба флота, возглавляемой Колчаком и на которую возлагалась организация разведки, появились разведывательное отделение штаба флота и оперативное управление Службы связи [173] .

173

Там же, с. 51, 52.