Невидимый партнер
Шрифт:
Как раз то, что нужно!
Мысленно сотворив короткую молитву и врубив тормозные двигатели на полную мощность, он ввел машину в пологий вираж. Несмотря на этот ловкий маневр, первый удар о землю выбросил его из кресла и швырнул прямо на металлическую стенку кабины. Корабль со скрипом и кряхтением еще скользил вперед, когда Лайминг уже был на ногах. Тело его покрывали многочисленные синяки, но до более серьезных повреждений дело, к счастью, не дошло.
Раскидав обломки плохо закрепленных предметов обстановки кабины, он пробрался к пульту управления и выключил тормозные двигатели, а заодно вырубил все энергопитание. Через несколько мгновений корабль
Он подошел к шлюзу и взглянул на показания анализатора атмосферы. Давление наружного воздуха не превышало пятнадцати футов на квадратный дюйм, и состав его оказался сходным с земным – с несколько увеличенным содержанием кислорода. Лайминг миновал шлюз и, встав на закраину люка, увидел в полутора десятках футов под собой поверхность планеты.
Он не мог воспользоваться автоматическим трапом, который опускался от шлюза к хвосту, а сейчас корабль находился в горизонтальном положении. Конечно, он сумел бы повиснуть на руках и спокойно спрыгнуть вниз, но тогда обратно ему уже не забраться: прыгать в высоту на четырнадцать футов он не умел. Единственное, чего ему сейчас не доставало, – это простой веревки.
– Они продумали все, – громко сетовал Лайминг, ощущая вполне объяснимое желание излить досаду. – Они продумали все на свете. Поэтому на двадцать футов веревки у них мозгов не хватило. Следовательно, мне остается только ее вообразить, а это значит, что я выжил из ума. Каждый, кто разговаривает сам с собой, выжил из ума. Сумасшедший имеет право говорить все, что ему заблагорассудится. И когда я вернусь, я им все скажу и говорить буду долго!
Слегка разрядившись, он вернулся в кабину и начал бесполезные поиски чего-нибудь, что могло заменить веревку.
Он уже собирался разрезать одеяло на полосы и связать их, когда вспомнил об электропроводке, соединявшей пульт управления с двигательным отсеком.
Несмотря на спешку, ему понадобилось полчаса, чтобы освободить провода подходящей длины от клемм и вырвать их из стенных креплений.
Все это время нервы Лайминга были на пределе; он пристально вслушивался в доносившиеся снаружи звуки, ожидая появления врагов. В этом случае пришлось бы включить взрывное устройство и взлететь на воздух вместе с кораблем.
Главное, чтобы машина не попала в руки противника; его собственная жизнь по сравнению с этим значила не так уж много.
Естественно, Лайминг не горел желанием превратиться в окровавленный фарш, разбросанный по всей округе, и поэтому работал быстро. Когда он привязал один конец кабеля к замку люка и опустил другой вниз к земле, вокруг никого еще не было видно.
Он спустился в густую, мягкую растительность, слегка напоминающую вереск. Подбежав к кормовой части корабля и бросив взгляд на двигатели, он понял, что ему крепко повезло. Одиннадцать главных дюз уже лишились термозащитной обшивки, а остальные девять были в таком плачевном состоянии, что явно не смогли бы выдержать больше, чем два-три дня постоянной работы.
Произвести ремонт или хотя бы поднять корабль в воздух и перебраться в более укромное местечко – об этом не могло быть и речи. Многострадальная посудина и так поставила рекорд всех времен и народов, проделав путь сквозь добрую треть галактики, меж чужих солнц и вокруг неведомых планет. Теперь для нее
Только сейчас он окинул взглядом мир, в котором очутился. Небо окрашивал темно-синий цвет, переходящий в пурпурный с тусклой белесой дымкой на восточном горизонте.
Солнце, уже перевалившее зенит, казалось больше и красней земного, его лучи слегка обжигали кожу, но Лаймингу это было приятно. Верескоподобная растительность плотным ковром покрывала равнину до восточного горизонта, где едва виднелись первые ряды деревьев. Он мог различить гигантский шрам, прорезанный кораблем в лесу. В полумиле к западу мелкий кустарник тоже сменялся огромными деревьями.
Лайминг опять оказался в затруднении. Тот, кто не подумал о веревке, не учел и следующего: если сейчас взорвать корабль ко всем чертям, то вместе с ним пилот лишится массы вещей, необходимых для выживания – прежде всего, огромного запаса концентратов. Чтобы спасти тот груз, Лайминг должен вытащить его из корабля, перенести в безопасное место и спрятать куда-нибудь, где бы его не обнаружили вражеские патрули.
Идеальным местом для тайника был ближайший лес. Но чтобы сохранить все жизненно необходимое снаряжение, пришлось бы совершить туда несколько ходок, рискуя при этом нарваться на врага вдали от корабля.
Если он станет, как намеревался, кочующим с места на место беглецом, то, возможно, ему без труда удастся найти достаточно пищи, чтобы прожить здесь многие годы. Но уверенности в этом не было. О приютившем его мире он пока не знал ничего – кроме того, что в нем существует разумная жизнь и что планета является частью Сообщества или союзником латиан. Единственное, что ему оставалось, – предполагать, что местная форма разумной жизни, как и все остальные известные расы, более или менее человекоподобна.
Понимая, что нужно спешить, он не слишком долго обдумывал ситуацию. Пришла пора действовать, а не размышлять. Лайминг с остервенением взялся за работу. Он начал выбрасывать из шлюза коробки и банки, одну за другой, и занимался этим, пока не очистил всю кладовку.
Патрулей врага, к счастью, все еще видно не было, и Лайминг принялся по частям перетаскивать груз к вершине.
Гнетущее беспокойство заставляло его прилагать слишком много усилий; всякий раз он пытался унести с собой больше, чем мог ухватить. Путь к лесу усеивали оброненные банки, которые приходилось подбирать при возвращении к кораблю.
Поскольку обратно он мчался бегом, останавливаясь только для того, чтобы подобрать упавшие вещи, до корабля он добирался почти бездыханным и уже наполовину нагруженным.
Наконец, весь мокрый от напряжения, он закончил работу. Напоследок забравшись в корабль, он бросил прощальный взгляд, прикидывая, что бы еще прихватить с собой.
Свернув одеяла, он увязал их в водонепроницаемую накидку, сотворив узел, удобно поместившийся за спиной. С сожалением Лайминг посмотрел на передатчик. Конечно, он мог бы послать радиограмму с сообщением, что потерпел аварию на планете номер восемьдесят три, и дать ее координаты. Но это не сулило ему ничего хорошего. Ни один из кораблей союзников, кроме специальных разведывательных машин, не смог бы добраться в такую даль без дозаправки и смены дюз. И даже если бы какой-то корабль умудрился совершить столь длительный перелет, у него оставалось бы не слишком много шансов найти и подобрать одинокого землянина, скрывающегося во враждебном мире.