Невидимый рубеж. Книга первая. Операция начнется в полдень
Шрифт:
Поскольку день с утра задался, Плотников в оживленном состоянии ходил по своему большому кабинету, который раньше занимал секретарь обкома КПСС по идеологии. Его так и подмывало выйти в приемную и игриво ущипнуть свою новую молоденькую секретаршу, которая вышла на замену внезапно заболевшей Алевтине Георгиевне.
Ближе к полудню в его кабинет заявился Гена Бондаренко. После поездки на металлургический завод к Генералову он развернул бурную деятельность по продаже ваучеров красному директору. Получив в результате хороший куш, Плотников был очень доволен Геной. Теперь следовало
Гена Бондаренко смело вошел в кабинет, сопровождаемый молоденькой белокурой секретаршей. Он был в летнем двубортном костюме песочного цвета, туго обтягивающем всю его полноватую фигуру, благоухал французским парфюмом и выглядел гламурно. «Одевается как голубой», – хмыкнул Плотников, испытывая желание подшутить над Геннадием, но затем передумал, что Гена крайне обидчив, особенно когда вопрос касался его внешнего вида и пристрастий в одежде.
– Михаил Яковлевич, к вам Геннадий Алексеевич, – произнесла секретарь, испуганно глядя на шефа.
– Ничего, ничего, – махнул рукой Плотников, – все нормально, Настя, я ждал господина Бондаренко.
– Я же говорил, – подмигнул ей Бондаренко, – все будет окейно!
Секретарь вышла, а Плотников посмотрел ей вслед и вздохнул.
– Представляешь, – сказал с сожалением, – такая молодая, а мужа уже посадили за кражу на три года.
– Так она свободна? – цинично осклабился Геннадий.
– Нет, нет, она мужа любит: просила помочь, чтобы пересмотрели приговор. Но я тоже не всесильный, к судейским у меня нет подходов. Может, у тебя?
– Откуда? – Бондаренко отрицательно покачал головой.
Они прошли к столу, но разговору помешал звонок телефона. Плотников взял трубку.
– Да, Олег Викторович, заходите.
Дверь в кабинет открылась, и вошел среднего роста мужчина. Как и Бондаренко, он был в двубортном костюме, только темном, в рубашке с короткими рукавами – из рукавов пиджака выглядывали голые волосатые руки.
– Михаил Яковлевич, вот бумаги на подпись, – сказал мужчина, с любопытством поглядывая на Бондаренко.
Плотников взял папку с документами, открыл ее и, бегло просматривая принесенные материалы, принялся визировать. Это продолжалось недолго, вскоре сотрудник Плотникова, получив обратно папку с подписанными документами, деловито удалился.
– Знаешь, кто это? – серьезно спросил Плотников, включая кондиционер. В его кабинете стояла влажная летняя духота, несмотря на распахнутое окно.
– Помилуй, Михаил Яковлевич, откуда мне знать ваших клерков?
– Это чекист из конторы Алексеева. Некто Веревкин.
– Что он здесь делает? – насторожился Бондаренко, – зачем вам лишние глаза и уши гэбэшников?
Плотников насмешливо взглянул
– Во-первых, Гена, их глаза и уши здесь могут быть и без нашего ведома, а так мы знаем кто и где. Во-вторых, я думаю, ничто человеческое ему не чуждо, мы его прикормим, как рыбок прикармливают в пруду. Они потом становятся такими упитанными, такими вкусными.
И Плотников плотоядно зачмокал толстыми губами, вспомнив, как недавно ловил красноперых карасей у одного из своих приятелей, взявших пруд в аренду.
Бондаренко засмеялся:
– Типа деньги не пахнут?
– Вот именно!
– Михаил Яковлевич, а как продвигается дело с аукционом? Нам пора решать вопрос по металлургическому заводу. Я недавно разговаривал с Генераловым, он торопит, и его понять можно – время уходит, потом будет труднее.
Достав пачку сигарет, Бондаренко вытащил одну, закурил. Плотников пододвинул пепельницу.
– Делаю все, что можно, – возвестил он, – уже договорился с Москвой. Они дадут разрешение, но, сам понимаешь, не задаром. Как говорил Шаляпин, даром только птички поют. Труднее всего будет решить вопрос с Медведевым. Этот мухомор возомнил себя вождем народа Уральской области, вознесся выше некуда. Не знаю, какие бонусы он затребует.
Выпустив длинную струю дыма, Геннадий глубокомысленно подытожил:
– Какие бы бабки он ни просил, надо договариваться – другого пути нет! Это вопрос принципиальный. Генералов для нас пробный шар. Если другие красные директора увидят, что тема прокатила, они тоже пойдут к нам. Наварим кучу бабок. Сейчас самое время для этого, не все же одному Березовскому иметь.
– Я уже думал о наших перспективах, – глубокомысленно заметил Плотников. Он покосился на комнату отдыха и, дрогнув обвислыми щеками, осведомился: – Выпьешь?
Гена озабоченно глянул на часы.
– Извините, Михаил Яковлевич, еще не все сделал. Мне надо забежать еще в пару мест. Жара не улице неимоверная, и если присоединюсь к вам, то развезет в два счета.
– А я, пожалуй, выпью.
Плотников поднялся и, проследовал в комнату для отдыха, где налил рюмку коньяку, а выпив, решил добавить. Все это время Бондаренко терпеливо ждал в кабинете. Когда Плотников появился, его бледный, нездоровый цвет лица сменился болезненным румянцем, и Геннадий подумал, что если Плотников не перестанет активно употреблять, то, пожалуй, цирроз печени в недалеком будущем ему обеспечен.
– Я намерен в ближайшее время решить наш вопрос, – несколько пафосно сообщил Михаил Яковлевич, продолжая разговор, как ни в чем не бывало. – Если Медведев будет артачиться, то подключу Дергачева. Думаю, что против представителя Президента он не пойдет.
– Будем надеяться! – Бондаренко засобирался. – Ну, мне пора! Да, чуть не забыл, к вам хотел зайти предприниматель Матвеев, познакомиться, так сказать.
– Матвеев? Это который…
– Да, да, – подтвердил Бондаренко, – тот самый всем известный бизнесмен. В последнее время он набирает вес, того и гляди выдвинется в Госдуму на следующих выборах.