Невидимый враг
Шрифт:
– И что еще?!
– Все! Народ сбежался, все собрались вокруг, галдели и топтались на месте. Кто-то вызвал полицию. А менты потом заявили, что я специально устроил переполох, чтобы толпа следы затоптала.
– Роман! Вернемся немного назад. Ты уверен, что все мне рассказал?
– Что еще? – Паренек насупился, дернул шеей, опустил глаза в стол и замолчал.
– Давай рассказывай! Вижу, хочешь о чем-то умолчать!
– От испуга я заверещал визгливо, как девчонка! Ясно вам?! Еще сестру всегда высмеивал, что трусиха. А сам! Но народ решил, что это кто-то из девиц
– Понятно. Никто не знает заранее, как поведет себя в стрессовой ситуации. Ты выдал реакцию, неожиданную для себя, но не самую худшую. И стыдиться здесь нечего.
– Если в колледже узнают, засмеют.
– У тебя красивая стрижка, – решила я сменить тему.
– Спасибо. Мне тоже нравится, сейчас модно, когда виски коротко острижены, почти что выбриты, а остальные волосы длинные, вроде ирокеза, но ровные. Мама только периодически грозится остричь всю красоту.
– Почему? В колледже запрещают?
– У меня появилась манера волосы теребить, особенно если задумаюсь или нервничаю. Мама считает эту привычку раздражающей и недостойной воспитанного молодого человека.
– На теле девушки нашли твой волосок.
– Это же любимая улика обвинения! Чего следаки только не предполагали! Любовь, поцелуи, секс, драку.
– Наличие лишь волоса не достаточное основание для подобных предположений. Они тебя просто разговорить пытались.
– Я примерно так и сказал.
– А следователь что ответил?
– Что много таких умных видал. И ни чрезмерная наглость, ни деньги матери не спасут меня от наказания.
В этот момент заглянул охранник:
– Время свидания окончено, закругляйтесь.
– Одну секундочку, – кивнула я парню, – Рома, возможно, нам удастся изменить меру пресечения. Или вообще снять обвинения, если докажем наличие алиби. Продумай детально вечер, когда произошло убийство. В следующий мой визит разберем его по минутам, поищу, за что зацепиться. Пока идет следствие, тебе не дадут свидания с родными. Им что-нибудь передать?
– Скажи маме, что я не убивал, – на лице паренька появилась страдальческая гримаса.
– Она в этом и не сомневается.
– Пора! – настаивал охранник.
– Хорошо. Рома, пока! До встречи.
– Спасибо, до свидания.
Похоже, что молодой человек говорил правду и он действительно не убивал Марию Титову, размышляла я, ведя автомобиль улицами Ростова.
Даже беглого просмотра материалов дела достаточно, чтобы сделать вывод: следователь просто ухватился за первого попавшегося подозреваемого. Он собирается добиться осуждения именно Романа Полянского в суде. И теперь расследование ведется, что называется, «спустя рукава». Протоколы опроса родителей и сокурсников погибшей девушки скудные и формальные. С куратором группы вообще не поговорили. Совершенно не отработаны связи Марии вне колледжа, а также места, где девушка любила проводить свободное время. Это недопустимо.
Следователь довольствуется косвенными доказательствами, такими, как наличие волоска на теле жертвы или отсутствие алиби у подозреваемого. Грамотный
Честно говоря, совершенно непонятно, на что рассчитывает старший лейтенант? Почему он так уверен в виновности Романа Полянского? И каким образом судья выдал ордер на арест на основании таких скудных доказательств? Разве что Илья Никоненко предоставил мне не все материалы. Придержал, как туза в рукаве, убойную улику. Я бросила взгляд на часы. Рабочий день близится к концу, но застать старлея на рабочем месте, возможно, успею. Еще нужно пообщаться с экспертами и патологоанатомом, который делал вскрытие потерпевшей. Вдруг всплывут нюансы, которые не были включены в официальный отчет.
Я перестроила «Ниссан» в другой ряд и на ближайшем повороте свернула к нужному проспекту. Примерно через двадцать минут подъехала к отделению полиции. Как оказалось, вовремя. Паркуя автомобиль у входа, я заметила старлея, выходящего через проходную.
– Симпатичная машинка, – притормозил он, заметив меня.
– Взяла напрокат. Рано покидаете рабочее место, товарищ старший лейтенант.
– Нужно еще заскочить в пару мест, – замялся Илья, – вы за документами, – он порылся в портфеле и протянул мне папку, – вот, как договаривались, скопировал.
– Спасибо. Интересно, в намеченном тобой маршруте имеется ростовский морг?
– Да, нужно пару запросов завезти, отчет забрать. А что?
– Тогда нам по пути, милости прошу, – я сделала приглашающий жест рукой, указывая на автомобиль, – или ты сам на колесах?
– Если бы! По маршруткам маринуюсь, хорошо, лето кончается, жары такой больше нет.
– Тем более.
– Конечно, проехаться с ветерком очень заманчиво. Но, Евгения, зачем тебе в морг?
– Как это зачем? Хочу пообщаться со специалистом, который делал вскрытие и экспертизы.
– А отчета тебе мало было? – Старлей бурчал, но уже согласился на поездку и усаживался на переднее сиденье «Ниссана». – Беспокойно мне что-то.
– Рядом со мной так себя чувствуют многие люди, – «утешила» я, – и небезосновательно, кстати.
– Веришь, понял это практически сразу, как только увидел тебя на пороге своего кабинета. Женя, а ничего что я на «ты»?
– Конечно, нам еще вместе работать. Хотела сама предложить, – болтая, я завела мотор и выехала на проезжую часть, – давай, лоцман, прокладывай маршрут.
– Сейчас направо и вперед, потом скажу, где свернуть.
– Хорошо, – я выполнила нужный маневр.
– В отчете патологоанатома все подробно описано. Смерть от удушения наступила между часом и двумя ночи. Следов борьбы, синяков, кровоподтеков нет. Маникюр девушки в порядке, под ногтями нет частиц эпителия.
– То есть она не сопротивлялась и, вероятно, была знакома со своим убийцей?
– Да. Если на человека нападают неожиданно, например, сзади, он все равно обычно активно сопротивляется. Вырывается, дергается, брыкается, женщины частенько царапаются. А если девушку душили в бессознательном состоянии, должны были остаться следы. Например, гематома от удара по голове или токсичные вещества в крови.