Невинна и опасна, или Отбор для недотроги
Шрифт:
Эпилог. Потерялась и нашлась
– Арабель, хорошо, что я тебя нашла! – бледная, как полотно, Сюзон влетела в беседку. – Амалия пропала!
Йонни, сидевший рядом с принцессой, успел отстраниться и надеть на лицо невинное благопристойное выражение, будто только что не было никаких поцелуев. Впрочем, мог бы особо и не стараться. Сюзон была в таком смятении чувств, что совершенно не замечала и не осознавала, что творится вокруг. А что ещё ожидать от девушки,
– Почему ты решила, что Амалия пропала?
– Её нигде нет. Я везде искала. Везде-везде. Я надеялась успеть ещё раз отрепетировать с ней номер – мой свадебный подарок Себастину. А она исчезла!
Сюзон готовила для жениха песню собственного сочинения. Аккомпанировать ей собиралась Амалия. Номер у девушек получался очень трогательный и чувственный. Но он и так был уже отрепетирован сотню раз и доведён до совершенства.
– У меня есть всего час, а потом со мной начнут работать костюмеры, парикмахеры, флористы… – сокрушённо добавила Сюзон.
Да, это естественно, что невесту наследного принца с самого утра возьмут в оборот. Свадьба вообще должна была стать грандиозным событием. Торжество готовили четыре месяца. Роскошные угощения, бал, концерт, фейерверки. Приглашено множество гостей. В частности королевское семейство с той стороны колодцев в полном составе.
Арабель поднялась с софы и подошла к Сюзон. Вывела её из беседки:
– Пойдём, провожу тебя в твои покои. Ты прекрасно выступишь и без ещё одной репетиции.
– Нет, – взмолилась, Сюзон. – Лучше помоги мне найти Амалию.
– А ты у Маркеля не поинтересовалась, где она?
– Я не могу поинтересоваться у Маркеля. Потому что он сейчас с Себастином. А мне нельзя сегодня видеть Себастина до начала брачной церемонии, – совсем сникла Сюзон.
– Я помогу вам найти сестрицу, – присоединился к девушкам Йонни.
Он подхватил обеих под руки и повёл в сторону дворца.
– Ты зря переполошилась, – всю дорогу успокаивала подругу принцесса, пока на крыльце дворца им не повстречался Маркель.
– А разве Амалия не с вами? – озадачился он.
Теперь и Арабель испытала тревогу. Как это братец не знает местонахождения своей супруги? С тех пор, как два месяца назад Маркелю и Амалии отыграли восхитительную свадьбу, они были практически неразлучны. Оторвать одного от другого было невозможно.
Но тревожиться долго не пришлось. В одном из коридоров дворца пропавшая была обнаружена живой и невредимой. Правда, немного запыхавшейся.
– Амалия, – обрадовалась Сюзон, – ты где пропадала?
– Я… э…
Сюзон не стала дожидаться ответа – судорожно вцепилась в подругу и потянула её в камерный зал.
– Нам надо успеть ещё разочек отрепетировать.
Маркель увязался за ними. Может быть, Сюзон собиралась прогнать номер без посторонних глаз, но
Камерный зал оказался совершенно пуст – ни работников, ни слуг. Его уже успели украсить накануне, а накрывать столы было ещё рано. Маркель сел в кресло первого ряда. А девушки поспешили к инструменту. Он обожал слушать, как Амалия играет, хоть делала она это крайне редко – считала, что не имеет выдающихся талантов. Его пичужке не понять, что дело даже не в звуках, которые она извлекает. Маркель готов был часами смотреть на её тонкие длинные пальцы, скользящие по клавишам. Волнительная будоражащая картина, в момент включающая воображение.
Пространство заполнила музыка. Сюзон развернулась лицом в зал. Маркель уверен был, что сейчас перед её глазами стоит Себастин. Удивительная девушка. Внешне холодная, но там, за ледяной коркой, оказалась трепетная сильная натура, способная так отчаянно полюбить и так отчаянно сама нуждающаяся в любви, что Себастин капитулировал. Маркель и не думал, что его рассудительный брат способен потерять голову.
Музыка растеклась чувственной волной и Сюзон запела. Голос звучал нестерпимо проникновенно.
Пришла. Стою перед тобой,
открыв души мятежной двери.
И сердце не устанет верить,
Что так назначено судьбой.
* * *
Пришла. Надолго, насовсем.
Как неизбежность многоточий,
Как звёзды этой тихой ночи.
Не надо спрашивать зачем.
* * *
Пришла надеяться, дарить,
Отдать и взять, и выпить жадно,
Любить до искр, гореть нещадно,
Дышать тобой, тобою жить…
Как только прозвучал последний аккорд, Сюзон стрелою выскочила из зала. А вот своей пичужке Маркель не дал упорхнуть. Поймал, посадил рядом. Сорвал лёгкий поцелуй.
– Так где ты была всё утро? Я соскучился, – ещё один, уже более основательный поцелуй.
– У доктора Матье.
У доктора? Ну вот. Чутьё Маркеля не подвело – он же заметил, что ей в последнее время нездоровится. В груди заныло.
– Ты больна?
– Нет, не беспокойся, я здорова, – быстро ответила она. – Совсем-совсем здорова. И я, и…
Её щёки вспыхнули румянцем. Маркелю нравилось, что смущение всегда проявляется краской на её лице. Он коснулся тыльной стороной ладони пылающей кожи и почувствовал, что самому становится жарко. Но почему Амалия смутилась? Всё-таки что-то в её ответе не то.