Невинная для Лютого. Искупление
Шрифт:
— Сашка, надо папку спасать! — крикнула Лина. — Скорее, я справа, ты слева!
Отплевавшись от снега, я выглянул из-за стены.
Жена осторожно подвела сына и, метнув пару снежков в охранников, улучила момент, пока Саша увлёкся бросками и не слышит, чтобы прошипеть с яростью:
— Твою мать, Лютый! Я вертолёт вызвала, а ты шутки шутишь?! Что теперь мне, предложить бригаде скорой ветеринарной помощи в снежки поиграть? — Кинула ещё один снаряд, сбив с охранника шапку, рассмеялась: — Но идея классная!
— Целый
Я помнил, как ей понравилось тогда, у дома тёти Маши так же вот перекидываться снежными шариками. Но в тот раз я не позволил себе увлечься игрой, оборвал её. Теперь же Ангел отрывалась.
Вдвоём с Сашей они увлечённо «отбивали» меня и крепость от «врагов», которым было позволено метать снежки куда угодно, кроме как по беременной женщине и ребёнку. Несправедливо? Зато очень весело!
Хотя мне попадало больше всех.
Сашка хохотал так заливисто, что на душе теплело, а от Лины мне достался увесистый поцелуй. Щёки жены и сына раскраснелись, глаза весело сверкали, голоса звенели счастьем. Маленькая забава на миг объединила нас, снесла стены непонимания и отчуждения, старых обид и непреодолимой боли прошлых ошибок.
На какую-то долю секунду мы стали настоящей семьёй без «если».
А потом из дома вышла Ира и, приблизившись к Лине, что-то негромко рассказала. Уголки губ жены опустились, взгляд стал колючим.
— Настя очнулась, — холодно уведомила она. — Тебя зовёт. — Тут же опустила глаза на сына: — Саша, иди с Ирой в дом, ты весь мокрый. Не простудился бы.
Отвернулась, будто это ей абсолютно не интересно и, вынув из кармана смартфон, деловито спросила:
— Вы далеко? — Она пошла вдоль крепости, будто прогуливалась. — Да, там есть где приземлиться. Осмотрите лошадь, я немного задержусь… из-за снега.
— Идем? — осмелев, я протянул руку сыну.
— Я сам, — вздернув подбородок, Саша пошел за экономкой, но через два-три метра поскользнулся.
Я среагировал быстрее, чем ожидал. Подхватил сына на руки, но он начал вырываться и кричать.
— Отпусти! Отпусти меня!
Поставив его на ноги, я отошел и проговорил тихо:
— Саша, я же твой папа. Я хотел помочь.
— Нет! Ты страшный. У меня нет папы, так Нина сказала!
— Что еще за Нина? Из интерната?
Он замотал головой и побежал к дому. Я осторожно пошел следом, но с опаской обернулся. Не хочу, чтобы Лина волновалась. Хорошо, что она с конюхом ушла в другую сторону, чтобы встретить вертолет. Додумалась же!
— Саша, постой, — все-таки попробовал я снова в холле. — Ты меня не помнишь, но я твой папа. Я могу доказать. Ты ведь уже большой
Я вытащил из кармана мобильный и пролистал до нужной фотки.
— Вот. Ты и я. И Рыжуня.
Саша заинтересованно заглянул в экран, но держался на расстоянии.
— А мама где? — спросил он и прищурился.
Я хотел сказать, что мама фотографирует, но Саша вдруг попятился.
— Это не ты. Там кто-то другой. Ты монстр! Ты не мой папа! — и сбежал наверх.
— Ирина, — я обернулся к экономке, что стала свидетелем очередного моего поражения. — Присмотрите за сыном, и Насте нужна постоянная сиделка. Сможете найти?
Женщина кивнула, а я отдал еще один приказ:
— И не болтайте лишнего. Не нужно Лину тревожить по пустякам. Это ясно?
Получив еще один кивок, я пошел к себе, скинул мокрую одежду и, переодевшись в сухое домашнее, набрал старого знакомого.
— Звонарёв, тебе Родина не мила? Когда тебя в России ждать?
— Лешка, и тебе привет. Ты же сам меня в Америку отправил филиал открывать. Забыл? Или от женитьбы и привалившего счастья мозг расплавился?
— Нет, — сглотнул я издевку. — Работай. Мне просто нужно, чтобы ты кое-что сделал. Но это не должно просочиться, потому тебе придется встретиться со мной лично.
Звонарёв хоть и друг, но в особо личное я не посвящал его. Доверял только Волкову. И, как оказалось, зря.
— Уже спешу на самолета, — хохотнул ювелир. — Жди, начальнике.
— Не кривляйся. Это важно. Жизненно. Приезжай частным рейсом, не теряй время.
— Понял.
Бросив затихший мобильный в карман, я заглянул в комнату к Насте.
Она лежала в кровати, будто фарфоровая кукла, и смотрела пустым взглядом в потолок. Волкова чувствительная к колебанию воздуха, у нее отличное зрение, но сейчас даже не шелохнулась, когда заметила меня. Лишь скривилась, будто съела гнилую вишню, и сложила пальцы в несколько слов.
«Спасибо, что спас. А теперь отвези меня домой».
Глава 22
Лютый
«Выслушай», — я прошел по мягкому ковру и, остановившись у торца кровати, сложил руки домиком перед грудью, безмолвно умоляя.
Волкова отвернулась, сжала тонкие губы и отмахнулась:
«Я не слышу. Забыл? — и впилась в меня взглядом полным обиды. — Как ты мог поверить, что это Сергей сделал?»
«Хватит. Не начинай. Доказана его вина».
Девушка мотнула головой, русые волосы выскользнули из-за спины и легли крученой прядью на грудь, прикрытую одеялом. Настя посмотрела в потолок и показала, красиво сложив тонкие пальцы:
«Он не признал ее. Или это тебя не беспокоит?»
Меня сильно колотило. После недосыпа, снегоборьбы и неприязни родного сына. А еще Настины фразы будто возвращали в ночь, когда я вернулся домой, и Мила была уже мертва.