Невинная для палача
Шрифт:
– Про Ясира, конечно же. Я по-другому договаривался. Но даже лучше получилось! Хасанову бы ума не хватило искать тебя здесь.
– Ясир тебе звонил? – уточняю, чувствуя, как сжимает спазмом желудок. – Он… Он оставил меня в отеле и сообщил тебе?
– Ну, да. Дочь. А что ты думала происходит?
– Ничего. Просто… Уточнила. Может, ещё какие-то детали были.
Лепечу, а у самой всё обрывается внутри.
Ясир никак не мог позвонить отцу, и уж точно не планировал прятать меня
Всё это сделал другой человек.
Но…
В груди давит, словно кто-то жмёт на неё. Или это изнутри идёт? То, как сильно сжимает сердце.
До острой боли и горьких слёз.
Почему-то мне даже в голову не пришло, что это мог организовать Валид. Только не он.
Это не побег. Не идеально спланированная операция по спасению. Не чудо и не удача.
И вместо облегчения – внутри разверзается кратер, как после попадания мины.
Валид сам меня отдал.
Почему?
– Хасанов теперь может…
Папа не прекращает говорить. С радостью, ноткой гордости, рассказывает, как смог меня найти. Я не отвечаю.
Но папе это и не нужно, он больше сам с собой разговаривает. Я киваю как болванчик, и этого достаточно. Хорошо.
Потому что больше я ничего не могу делать.
Во рту пересыхает, язык едва двигается. В голове – вакуум.
Я растеряна. Уничтожена. Просто в пыль перекрутило.
Из всех вариантов – я была уверена только в одном. Валид бы не отдал меня. Знала это, чувствовала, понимала.
Из-за чувств или личной выгоды… Я делала ставку на смесь этих вариантов. Неважно, на самом деле, почему.
Но не отдал бы.
А он – отдал.
Мудак.
Во мне медленно закипает вулкан злости. Лавой ярости выжигает всё смятение, превращает меня в вибрирующий сгусток озлобленности.
Тронь, и я взорвусь.
Сукин он сын!
Это он так красиво попрощался? Занялся со мной сексом у окна, шептал своё хриплое «моя», а потом свалил?!
Ненавижу!
Ублюдок он! Знала же изначально, что Хасанов – редкостная сволочь. А всё равно повелась как идиотка.
Он бросил самым тупым способом.
Уверена, ещё ни с одной девушкой так не расставались. Трахнули и папе вернули.
Ладно.
Я понимаю, что я тоже не идеал. И, может, Валиду надоело моё состояние. Истерики, которые случались. То, что я лезла на запрещённую территорию.
Я не привыкла подчиняться кому-то или следить за языком. Дерзила, чуть перегибала. Вину признаю.
Но!
Во-первых, он сам сказал, что его мой характер устраивает. Так что нечего жаловаться тут.
Во-вторых, так не делают! Если я перестала волновать, надоела. Разонравилась – говоришь и сваливаешь. Заканчиваешь всё нормально.
А не так.
То есть, для секса я хороша, а
Поэтому переспать напоследок можно, а дальше пусть сама разбирается?
– Сашуль, всё хорошо? – папа странно косится на меня. – Ты выглядишь так же, как когда Поля твою любимую куклу сломала.
– Это было лет пятнадцать назад.
– И ничего не изменилось. Надулась, пыхтишь под нос, сейчас пойдёшь кого-то отчитывать. Такой себе нахохлившийся воробушек.
– Папа!
– Признавайся, что случилось.
– Просто думаю, как ненавижу Хасанова.
– Не переживай, солнце. Лично запихну обратно за решётку. Я с ним разберусь.
Нет, папуль.
Вот тут – я сама.
Вот куда Хасанов водил меня на фотосессию в лес, там и прикопаю.
Дорога домой проходит быстро. Я вся погружена в мысли, как бы смогла отомстить Хасанову.
Потому что если он легко отпустил меня, то я так не могу. Эти короткие отношения для меня слишком много значили.
Поэтому…
Чтоб у него больше не встал! Похотливый извращенец. Воспользовался мной напоследок, мудак.
Или…
Пусть прячется от папы всю жизнь в какой-то глуши. Коз выращивает и огород разводит. И боится, что разозлённая обиженная девушка его найдёт.
Или…
Я могла бы просто отпустить и забыть. Стану счастливой назло ему! Вот одумается Валид, поймёт, кого потерял, а я уже занята.
И счастлива!
В браке с каким-то хорошим парнем, который не работает в криминале и не знает тюремного сленга. И всё у меня будет хорошо.
Обязательно.
– Саша! – мама улыбается, когда мы заходим в квартиру, крепко обнимает меня. – Ты дома, милая. Как ты?
– Всё хорошо.
– Вот и хо-ро-шо. Ты иди отдыхай, а я приготовлю пока ужин. Я вечером по делам отъеду, но если что-то нужно – ты звони.
С мамой у меня всегда были прохладные отношения. Я папина дочка, да.
А мама родила меня рано. У неё всегда другие приоритеты были. Учёба, работа. После папиного назначения – всякие светские мероприятия.
Это папа больше со мной возился после работы, таскал на детскую площадку уставший. Он старше, поэтому ребёнка хотел давно.
Мама уходит на кухню, а мы вместе с папой идём в мою спальню. Папа ни на шаг от меня не отодвигается, смотри всё время.
– Папуль, – я крепко сжимаю его ладони, целую в колючую щеку. – Посмотри на меня.
– И я смотрю, Саш, – папа вымученно улыбается. – Разве не заметно?
– Нет, не смотришь. Ты нафантазировал себе самое ужасное и теперь переносишь эту картинку на меня. Посмотри внимательно. Я в порядке. Меня не били. Не издевались. Ничего не сделали. Почти что курорт строгого режима.