Невинная для палача

Кучер Ая

– У тебя синяки на запястьях, ты время от времени трёшь плечо. Полагаю, там тоже синяки. Круги под глазами, взгляд очень грустный, хотя ты дома. Ты бравишься, когда со мной разговариваешь. Но если отвлечься – то сразу превращаешься в потерянного котёнка, которого очень обидели. Поэтому, Саш, я смотрю на тебя. И вижу всё.

Опускаю взгляд, когда папа мягко прикасается к синякам. Я даже не заметила, что они проявились.

Разрывает от дикой несправедливости.

Валид не делал этого, но получает всю ненависть от моего отца. А Ясир, который сделал так больно, теперь герой для папы.

– Это не Хасанов, – зачем-то пытаюсь защитить мужчину. – Один из его людей. Он… Перешёл границы дозволенного. Сам так решил. А Валид меня защити, пресёк всё. И… Эм… Наказал того, кто меня обидел.

– Оправдываешь этого ублюдка?

– Нет, но… Просто рассказываю, как всё было. Неважно. Скажешь маме, что я не буду ужинать? Сразу спать лягу, я очень устала.

– Конечно. Отдыхай, Саш. А завтра поедешь со мной, дашь показания. Чтобы лишнюю статью этому монстру прописать.

Папа целует меня в лоб, прикрывает за собой дверь. А я остаюсь стоять на месте, не смея шевельнуться.

Показания? Да, я знаю много. Даже больше, чем папа может представить. Ведь мы с Валидом многое обсуждали, я слышала достаточно, чтобы организовать мужчине приличный срок.

Но…

Свидетельствовать против Валида?

Смогу ли я?

Глава 46

– Боже-боже-боже!

Подруга виснет на моей шее, буквально сдавливает. Продолжает визжать мне на ухо, обнимая всё сильнее.

– Поль, ты меня задушишь, – улыбаюсь, сама обнимаю подругу. Жутко по ней соскучилась. – Со мной всё хорошо.

Эта фраза уже стала заученной. Отскакивает от зубов вместе с широкой улыбкой. Потому что всё правда хорошо.

У меня ничего не болит. Я не страдаю от ПТСР. Не мучают кошмары.

Хотя…

Постоянные сны с участием Валида я бы тоже назвала кошмаром.

Горячим таким и постоянным.

– Тебя похитили! – Поля вскрикивает на всё кафе, а после тянет меня к нашему столику. – Не может всё быть хорошо.

– Но это так. Я дома, всё закончилось.

– Я всё ещё не могу поверить! Ты мне когда написала… Я думала, что это тот Хасанов так развлекается. Зачем-то. Даже когда твой голос услышала – не поверила. Есть же всякие программы, которые голос меняют.

– Поль, ну ты как придумаешь.

– А что? Я так надеялась, что тебя спасут. Но, знаешь, дурные мысли лезли в голову. Но ты тут! И тебя, наконец, выпустили из заточения! Как твой отец вообще согласился?

– С трудом.

Киваю на трёх охранников, которые сидят за соседнем столиком. У них тревожная кнопка. Если вдруг кто-то появится подозрительный, то через пять минут тут будет спецотряд.

Папа правда болезненно относился к тому, чтобы я вышла из дома без него. Был уверен, что в любую секунду меня схватят и заберут

обратно.

Ведь папа не знает, что меня не похитили у Валида. Этот чурбан мудацкий сам меня отдал. Он не будет возвращать.

Я даже мотивов знать не хочу! Надоело, опасно было, какие-то разборки или забота. Вот плевать, совсем.

Главное другое – отдал.

Использовал и отдал.

Тайком.

Мудак, как есть мудак.

Му-да-чи-ще.

Я жутко зла на Валида. Если бы сейчас появился бы передо мной… Ну, остаётся надеяться, что врачи успели бы вовремя.

Я ненавижу его!

За то, что похитил меня. За то, что забрал из привычной жизни, забросил в кипящий котёл проблем.

Но как-то даже вписалась, обстроилась. И обжигающая вода – вполне приятная. Хорошо было. Сложно, страшно, но я приспособилась.

Привыкла, что один бандюган может завалиться в мою кровать, прижать к себе. А недовольное фырканье, что я опять в штанах. Оно так мило звучало.

Я начала приспосабливаться.

А меня снова жестоко выдрали из того мира, вернули в мой привычный. Всё осталось прежним.

Кроме меня самой.

И я теперь не знаю, как мне вписаться в рамки, которые для меня больше не подходят.

Все ждут, что я просто переключусь и вернусь к привычному состоянию.

А я не могу.

Я хочу отправиться обратно в горы и утопить одного бандита.

Тяжело вздыхаю, натягиваю рукава кофты сильнее. Правда в том, что я совершенно не знаю, чем теперь заняться. Как вообще жить после Валида?

Он оставил такие глубокие следы на сердце, что раны не исчезнут. Грубыми рубцами шрамов останутся. Жаль нельзя почистить голову и стереть все воспоминания.

Мне и не позволяют.

Папа постоянно сопровождает на дачу показаний. Мне приходится повторять одно и то же.

Да, меня похитили.

Нет, никто вреда не причинил.

Имён подельников я не запомнила.

Это напоминает день сурка. Я просто говорю, киваю или мотаю головой. Кусаю губу от вины. Чувствую себя предательницей, потому что не говорю всего.

Чувствую себя правильно, потому что я не собираюсь предавать Валида. Наши разговоры были нашими, нечего других туда вмешивать.

Когда судмедэксперт снимал следы побоев с меня – мне пришлось постараться, чтобы спрятать засосы. Чудом получилось.

А потом я раз десять повторила, что это сделал не Валид. Он был против. Он был зол, что со мной так поступили.

Нет, сам Палач вреда мне не причинял. Нет, не отдавал другим таких поручений.

Да, я была неприкосновенной.

Я немного вру, ладно. Изворачиваюсь, подбирая фразы получше.

Я вижу, как это злит отца. Он пытается ничего не говорить, но взгляд становится жёстче. Папа ждёт, что я закопаю Палача, а мои показания очень расплывчатые.

По сути, тут вообще можно сделать очную ставку. Палач говорит одно, я другое – и тогда всё дело распадётся. Мол, я сама уехала.