Невинная для Варвара

Марика Ани

Мы слишком тесно переплетены. Дышим одним на двоих воздухом. Смотрим глаза в глаза. Молчание затягивается. Он не торопит, но ждёт и крепко держит.

Не найдя в себе силы сказать хоть что-либо членораздельное и умное, просто киваю. Сдаюсь и доверяюсь. Натан улыбается, в губы целует. Ласково так. Медленно.

— Моя бесстрашная зубастая девочка, — выдыхает и плавно толкается, заполняя собой.

С губ срывается протяжный стон. Выгибаюсь в его крепких руках. Слёзы глупые смаргиваю.

— Почему ты плачешь, что-то не так? —

хрипит, тормозя себя.

— Нет, всё нормально, — мотаю головой. — Двигайся, Натан.

— Нетерпеливая, — усмехается мужчина, стискивает ягодицы, разводит их и глубже толкается.

Приподнимает меня и с оттяжкой вновь заполняет. Двигается с каждым разом резче, быстрее. Сжимаю его внутренними мышцами, обнимаю крепче, короткими ногтями в спину впиваюсь. Чувствительная грудь об его лёгкую поросль трётся, разнося искорки возбуждения по венам.

— Бля, как же я по тебе соскучился. Мой личный наркотик. Чистый кайф, — со стоном выдыхает он.

— Ещё, Натан! — молю, в волосы зарываясь.

Он сильнее насаживает, ловит мои губы и развратно целует. Пошлые шлепки эхом разносятся по большой комнате.

Моё тело в огне горит и рассыпается в агонии чистого оргазма. Судорожно сжимаюсь вся. Натан стонет громко, хрипло и кончает в меня.

Мы дышим с надрывом. Муж на лавку падает, но меня не выпускает. Чувствую, как по бедру стекает его семя.

— Чёрт, Цветочек, не успел, — шепчет, целуя в губы. — Но я совсем не против детей.

— Я против, — лепечу, жмурясь. Второй курс, какие дети?

— Съезжу за таблетками, не расстраивайся раньше времени.

— Я не буду принимать таблетки. Но в следующий раз запасись презервативами, — бурчу, обнимая крепко и устраивая голову на плече.

— Они лежат в кармане, — хмыкает Нат, — Голову с тобой потерял. Пойдём отсюда?

— Сначала душ.

— Моя ж ты чистюля, — муж удобнее обхватывает меня, и мы опять встаём под прохладные потоки воды.

На этот раз Натан даёт мне возможность одеться в свои вещи. Сам надевает чужие. Старую клетчатую шерстяную рубашку и штаны с лампасами и вытянутыми коленками. На ноги — галоши. Выглядит максимально комично. Благо пальто у него сухое и он не изображает Ипполита. Укутав меня в одеяло, муж опять подхватывает на руки и выходит на улицу.

— Кстати, как ты нашёл дачу? Я ведь не оставляла адреса, — шепчу, посматривая на белый внедорожник.

— Илья подсказал и привёз, — хмыкает Натан.

— А он откуда узнал?

— Мне вот тоже интересно. Но Аверин молчит как партизан. Узнай у своей Алины, — предлагает муж и заносит, наконец, в дом.

Девочки в компании одного конкретного мужчины находятся на кухне. Увидев нас, Алинка поднимается, достаёт чистые столовые приборы и раскладывает ужин.

— Привет, — смущаюсь от взглядов присутствующих. Кажется, они прекрасно знают, чем мы там в бане занимались.

Илья кивает и отходит помочь брюнетке. Та что-то злобно шипит. Очень подозрительно выглядят эти

двое.

Мы с Натаном и Светкой понятливо переглядываемся. Не избежать этой парочке допроса с пристрастием. Если нужно, я и лампу найду специальную, чтобы в глаза светить.

Глава 36 Натан

— Хватит ёрзать, — шиплю, давя на живот и к себе теснее прижимая.

Жасмин пыхтит, пытается отстраниться от меня, точнее, от возбуждённой части меня. И хоть в темноте не видно, но я уверен — опять красная вся до самой груди.

— За стенкой спят мои подруги и Илья. Перестань, пожалуйста, — лепечет, но замирает.

— Что перестать? — усмехаюсь, поглаживая под грудью. — Это ты вертишь аппетитной попкой и возбуждаешь.

— Подумай о чём-нибудь неприятном и противном.

— Есть другой способ, который доставит нам двоим удовольствие.

— Нет, — срывается голос малышки. — Я не хочу, чтобы нас услышали.

— Мы будем тихими. Повернись ко мне.

— Спи, Натан! — строго шепчет Жасмин, вызывая очередную улыбку.

В отличие от жены, уснуть не получается. И дело совсем не в чужой комнате или скрипучей полуторке. Миллион разных мыслей роятся в голове. Я сегодня впервые за тридцать пять лет о детях задумался. И мысль завести ребенка с Жасмин не вызвала какого-то панического ужаса. Хотя я не особо люблю спиногрызов и всегда избегал подобных казусов. Только вот жена не хочет пока детей. По понятным причинам. Но почему тогда отказалась от экстренной контрацепции? По своим каким-то религиозным убеждениям?

Меня Цветочек отвлекает. Переворачивается ко мне лицом, ножку закидывает на бедро, обнимает крепко и продолжает спать. Чёрт! Я безумно соскучился по вот этим простым житейским моментам. Спать одному на диване и знать, что в нескольких метрах лежит желанный человечек, — это пытка.

Жасмин беспощадно мучила меня. Гуляла в лёгких домашних платьях. По кухне порхала, ужины готовила, стоило выйти — убегала в спальню. И молчанием своим просто душу разрывала.

Но, как оказалось, у целибата есть побочный эффект. Я успешно завершил почти все открытые процессы. Безжалостно срывал злость на оппонентах и даже нашёл, чем приструнить Саркисова. С последним, конечно, Валерия помогла.

Я решил, что недели для обиды Цветочка достаточно. Распланировал выходные и губу раскатал. Но малышка и тут переиграла. Сбежала к подруге.

Губы сами собой растягиваются в улыбке, когда вспоминаю сегодняшний вечер. Безупречное тело, распластанное на деревянной лавке. Покрасневшее, с капельками пота. Высокая полная грудь с розовыми вишенками. И опять я возбуждён, словно мальчишка в пубертат.

Полночи ворочаюсь, стараюсь не разбудить жену. Кое-как устраиваюсь и засыпаю, наконец. Утром просыпаюсь совершенно один. Эта женщина даже в выходной встаёт ни свет ни заря.