Невинная Настя или 100 первых мужчин

Тополь Эдуард Владимирович

9

25 апреля было воскресенье. Я проснулась и думаю: надо выйти прогуляться. Как я вам уже говорила, я люблю погулять одна. И вот я еду на каком-то автобусе просто так, в неизвестную сторону. А одета я была очень стильно — на мне красивый пиджак, прозрачная кофта и юбка такая короткая, что ее из-под пиджака даже не видно. Да на меня все люди смотрели — я же вижу их взгляды.

Иду я по бульвару,Все смотрят на меня."Красивая девчонка,Жаль, что не моя!"Короткая юбчонка,Высокие сапожки.Белая дубленкаи телефон в ладошке.

Конечно, я эти стихи написала зимой, но они сюда очень подходят. Тут заходит в автобус какая-то компания

и пытается меня подцепить — типа, девочка, поедем с нами, развлечемся, ля-ля-ля тополя. А мне обидно — я же им не шлюха какая-нибудь, чтобы со мной так разговаривать! Я со злости выхожу из автобуса, захожу в метро, спускаюсь по эскалатору и вдруг вижу парня потрясающей красоты! Знаете, он просто как Кен у куклы Барби! Именно такой — в нем все идеально! Я сначала даже не поняла, что это реальность, мне показалось, что это мираж. Но думаю: не могу же я бежать за парнем! Неужели я такая, чтобы бегать за пацаном? Нет! Ни за что! Но тут же и плюнула на все, думаю: к черту! Бегом спускаюсь по эскалатору и уже на другом эскалаторе начинаю подниматься вверх. Я решила: все равно познакомлюсь с этим парнем! Ну что мне стоит? Правда, в душе какая-то гордость противоречит, и я себе говорю: «Насть, да у тебя столько парней, зачем тебе этот еще? Зачем он тебе нужен?» Но нет, та, другая Настя пересилила. А может, это мой ангел-хранитель решил надо мной посмеяться… Короче, я знакомлюсь с этим парнем, его зовут по-царски — Петр. И весь он такой красивый, умный — я, только глянув ему в глаза, сразу это поняла. Он говорит:

— Поедем ко мне домой, я возьму деньги, и мы с тобой отправимся в какой-нибудь клуб на дискотеку…

То есть, знаете, он так быстро, сразу предложил поехать к нему домой, что меня это смутило. Хотя я никогда ничего не боюсь, но подумала: «Домой? К тебе?» Но я же такой человек — будь что будет! Я говорю: поехали. И вот мы едем к нему домой. А он и правда берет деньги, доллары, мы выходим из дома, и он мне говорит: давай туда пойдем, давай в этот клуб поедем, давай я тебя в ресторан свожу. А я иду с ним, и мне без всяких ресторанов хорошо. Я с ним душой отдыхаю. Он говорит: Сейчас я поймаю машину. А я: Нет, я не хочу машину. Я хочу на автобусе. Мы садимся в автобус и едем. Тут я вижу наш измайловский парк и говорю: Выходим! Он говорит: Но мы же хотели в клуб, на дискотеку… Я говорю: Нет! Выходим! Мы идем гулять по нашему парку, разговариваем, общаемся, и я понимаю, что я его люблю. Не знаю, наверное, я первый раз в жизни поняла, что я кого-то полюбила. Это было просто потрясающее чувство! Весна, он красивый, я красивая, у нас все замечательно, мы просто дополняем друг друга. И мы весь этот день проводим вместе. Потом, позже, Петя мне признался, что когда познакомился со мной, то подумал, что вот я вся такая нафуфыренная — наверное, хочу раскрутить его на деньги и бросить. Я говорю:

— Если ты так подозревал, почему же ты сразу меня не послал?

А он говорит:

— Даже если бы и так, я все равно хотел быть с тобой! Мне с тобой хорошо.

Тут я и поняла, что нашла, можно сказать, свою судьбу. И была так счастлива — все, это и есть мой парень, мой принц на белом коне! Я оставила ему свой телефон, мы попрощались и договорились, что он мне позвонит. Но проходит день, проходит два, а Петр не звонит. И я снова плюнула на свою гордость, сама пошла к нему домой. Хотя очень плохо помнила, где он живет. Но зрительная память у меня отличная, я нашла этот дом, звоню в его квартиру. Какой-то мужчина открывает дверь и говорит:

— Здесь такие не живут. Вы, девушка, ошиблись.

У меня аж сердце остановилось. Как так? Боже! Я провела с ним самый замечательный день в моей жизни! И это был мираж? Я вышла из этого дома и пошла куда глаза глядят. Я не знала, как его искать. Я бы поехала за ним на край света. Прихожу домой вечером, и у меня просто нервный шок, срыв, температура. Мама меня начинает выхаживать, но наутро я все равно просыпаюсь с температурой 4Г, и даже не просыпаюсь, а так, в бреду нахожусь. И вот в таком полуживом состоянии брежу и постоянно повторяю имя: «Петя! Петя!» То есть я никогда в жизни так сильно не болела, и мне даже страшно было: не умру ли я вообще? Потом, когда я чуть-чуть пришла в себя, мама сообщила мне, что да, тебе звонил какой-то мальчик и представился Петей.

Я поняла, что он меня не забыл и что я адресом не ошиблась, а просто там было что-то такое, из-за чего они не смогли Петю позвать. Но меня это так подсекло, что я неделю не могла встать с постели. Лечили меня всевозможными лекарствами, их было так много, что я, помню, каждый час глотала какие-то таблетки и полоскала горло — мама была уверена, что это ангина. Меня растирали водкой, коньяком, гусиным жиром — в общем, применили ко мне все, что можно. В конце концов меня поднимают на ноги, я выздоравливаю, Петя звонит, и мы с ним опять встречаемся. А Пете всего двадцать лет, но он парень очень занятой — представьте себе, он в свои двадцать лет уже был хозяином туристического

агентства. При этом он добрый, общительный, и вообще у него все самые лучшие качества, какие нужны мужчине. Но к сожалению, в июне у него важная командировка, и он уезжает. А пока его не было, я многое передумала и поняла, что я все-таки не та девушка, которая ему нужна. Зачем ему такая? Он идеальный, а я? К тому же это июнь, а что делать четырнадцатилетней девушке в июне в Москве? Хорошо еще, что родители купили мне в это время щенка колли, я постоянно была к нему привязана, не могла надолго исчезать из дома. И вот, гуляя со своим щенком, я знакомлюсь с двумя мужчинами, живущими в моем доме, но в соседнем подъезде. Когда я была маленькой, они меня не замечали, да и я их не видела. Странно, правда? Четырнадцать лет живешь в одном доме и не видишь их, а потом раз — и знакомишься. Одного из них звали Миша — о, это красавец! У него отец — испанец, а мама — русская. И вся красота, которую можно взять у русских и испанцев, вошла в Мишу. Мише двадцать один год, а его другу Марату двадцать семь лет. Марат жил на двенадцатом этаже, у него жена и ребенок. Вроде два взрослых человека, уже состоявшихся в жизни. Что же заинтересовало их в такой девочке, как я? Впрочем, у них тоже были собаки. И, гуляя с нашими собаками, мы постоянно пересекались. При этом они, видя меня, улыбались, и у них были такие взгляды, как, знаете, «кот на сметану». Да, по-другому это и выразить никак нельзя, они смотрели на меня именно как «кот на сметану». Но они мне тогда не были нужны. Я радовалась тому, что у меня есть Петя, что у нас с ним такая чистая любовь. Но как-то мы с Мишей сидим вечером у подъезда, поскольку наши собаки вместе играли. Миша говорит: — Заходи как-нибудь в гости, красавица. Ну разве Настенька не может зайти на чай к своим соседям? Конечно, может. Я пошла. Я была уверена, что ничего плохого не будет — во-первых, это сосед, а во-вторых, зачем ему четырнадцатилетний ребенок? Короче, я пришла к Мише на чай и стала с ним заигрывать. То ножку на ногу положу, то смотрю на него пристально. А он не обращает на это внимания. У него в комнате огромные кресла, просто неимоверные. И вот он сидит в кресле и на меня смотрит. А я на диване лежу и понимаю, что мне нужно какие-то действия делать, не чай же я пришла к нему пить. Я подхожу к нему, сажусь на пол и начинаю его гладить. Сначала по его рукам, потом по телу. И чувствую, какое оно напряженное, какие все мышцы потрясающие. Потом глажу между ног и ощущаю, что он доведен до кондиции, что он хочет меня. Но только я пытаюсь расстегнуть ему ширинку на джинсах, он останавливает меня и говорит:

— Нет!

Я говорю: Почему? Он говорит: Нет, и все! Я тебя не хочу. Я думаю: ладно врать, я же не слепая и не дура какая-то! И целую его в губы. А он, оказывается, не любит целоваться. Он начинает говорить, что люди от животных отличаются тем, что люди целуются. Но если я буду целоваться со всеми, то очень скоро утрачу вкус поцелуя. Я говорю: Миша, а хочешь, я сделаю тебе по-французски? Он говорит: Нет, не хочу. То есть я и так и эдак, а он — наотрез! И говорит:

— Пойдем на кухню, чё-нибудь выпьем.

Мы идем на кухню, и он наливает мне вино, а себе — коньяк. Садится, пьет коньяк и курит. Это, я понимаю, он настолько возбужден, что пытается себя успокоить. Хотя сам же меня отверг, и мне это обидно до ужаса. Такое чувство, что мной поиграли и бросили. Кстати, именно тогда я поняла, как себя чувствует парень, когда девушка его возбуждает, а потом говорит: «Нет, и все!» Я тогда была типа такого же парня. Но думаю: ладно, не мытьем, как говорится, так катаньем, а ты все равно мой будешь! И поджидаю в подъезде его друга Марата, пытаюсь войти с ним контакт и говорю:

— Ну что, Марат, давай с тобой хоть чуть-чуть пообщаемся, время вместе проведем.

Он смотрит на меня и смеется:

— Как ты себе это представляешь? Я тебя на карусель свожу? Куплю тебе мороженое?

И стоит так, улыбается, облокотившись на перила. Я подхожу к нему, прижимаюсь, целую его в губы и говорю:

— А ты любишь минет?

Марат, конечно, в шоке. Я даже не знаю, как это описать. Он на меня смотрит испуганными глазами, ведь он старше меня на тринадцать лет! Потом все-таки улыбается и говорит:

— Да, смелая ты, красавица!

В его устах это было больше чем комплимент. Но я понимаю, что он женатый человек, нас никто с ним не должен видеть. Ни в коем случае! И мы договариваемся, что я приду в гости к нему и к Мише. Ноу проблемс — как сказала, так и сделала. Прихожу к Мише — а что мне? Только перейти в другой подъезд! Прихожу, а там Марат. Ладно, сидим, общаемся, а потом Марат так вежливо говорит:

— Миша, ты же в магазин хотел идти…

Миша уходит. Мы с Маратом остаемся, и тут начинается! Он просто на меня набрасывается, как, знаете, давно не видевший ласки человек. Конечно, это можно понять — у него жена его ровесница, а тут все-таки молодое красивое тело, это ни с чем нельзя сравнить. И вот он на меня смотрит, любуется мной, целует, а я не хочу с ним спать. Не хочу, и все. И я делаю ему минет. Он говорит: