Невинная помощница для альфы

Линд Алиса

Шона

Видя, как мистер Холт беседует с Медным альфой, я плавилась от разливающегося по телу тепла. В его мыслях я отчетливо видела желание получить информацию и знала, что стрелять он не будет, но как он умеет давить и пугать… закачаешься. Теперь, особенно после разговора в туалетной комнате, у меня появилось стойкое ощущение, что меня пугать он больше не станет. Что-то незримо изменилось. Или все дело во мне? Как будто я приняла альфу и его мир, стала его частью?

Интересно, зачем мистер Холт велел Тому меня вывести? В его мыслях не было ничего кровавого. Телохранитель при мне звонит тому самому Винсенту и спрашивает об очереди на кремацию. Довольно хмыкает и вешает трубку.

Похоже, все идет по плану.

Через несколько минут спускается сам альфа вместе с Диком и сразу идет к двери. Том ведет меня следом. И вскоре мы загружаемся во внедорожник. Машина трогается.

— Крематорий? — спрашиваю, изгибая бровь.

— В том числе, — задумчиво отвечает мистер Холт, что-то набирая в телефоне. — Что тебя удивляет?

— Вы же не собирались никого сжигать… — произношу с утвердительной интонацией и понимаю, что снова спалилась на чтении его мыслей.

Черт. Вот поэтому я и ненавижу свой идиотский дар. Иногда я заглядываю в чужие головы настолько неосознанно, что у меня возникает ощущение, будто это мои собственные или знания, полученные нормальным путем. Втягиваю голову в плечи и жду неизбежной расплаты.

— Ты снова копалась у меня в голове? — спрашивает альфа строгим тоном, но в глазах скорее азарт, чем гнев.

— Это неосознанно, мистер Холт, — начинаю оправдываться, надеясь, что еще смогу проскочить, и он не разозлится сильнее. — Я помню о запрете, но не всегда получается контролировать дар…

Щеки теплеют, и я отвожу взгляд, но альфа за подбородок разворачивает к себе мою голову. Растягивает губы в коварной улыбке. Ощущаю флер соленой воды… Его пальцы обжигают кожу, а я от стеснения пялюсь вбок на спинку переднего сиденья.

— Посмотри на меня, Шона, — слышу его бархатистый ласковый голос, и внутри вскипает горячая волна, обдает жаром. Усилием воли заставляю себя поднять взгляд. — Заглядывай ко мне в мысли сколько хочешь. У меня нет от тебя секретов.

В его взгляде чувствуется тепло и невиданная до этого доброта. Ощущаю облегчение. Расправляю плечи. Кажется, по-дурацки улыбаюсь и благодарно киваю.

— И называй меня Трэй, хватит официоза, — добавляет он шутливым тоном и отворачивается к окну.

Хорошо, альфа! Конечно, Трэй! Я до чертиков рада привилегии обращаться по имени! Почему-то руки начинают подрагивать, и в солнечном сплетении что-то щекотится. Непрошенными в голове мелькают неприличные образы, как Трэй обнимает, целует меня, срывает с плеч ненавистный пиджак и, вытащив блузку из-под ремня брюк, принимается шарить по голой спине ладонями. Лавой по телу разливается желание. Что происходит?! Прислушиваюсь. Альфа тут не при чем. Я не читаю его мысли. Я думаю это сама! От этого осознания густо краснею, а потом слышу слегка хриплый голос Трэя сбоку:

— Шона, прекрати это делать, — интонация и суровая, и похотливая одновременно. Ему нравится то, что я невольно подкинула ему в мысли… Но он, похоже, не настроен отвлекаться от дела.

— Конечно, мистер… — отвечаю поспешно и, поймав на себе сердитый взгляд, исправляюсь, — Конечно, Трэй.

Становится совсем стыдно. Пока не контролирую умение вкладывать свои мысли в чью-то голову, я как будто голая на базарной площади! Странно, что Том и Дик никак не отреагировали. Наверное, я могу внедрить образ в мысли только тому, на кого направлено мое внимание? Мысленно ставлю себе галочку это проверить. Машина снижает скорость.

Вот и крематорий. Солнце уже не в зените, но все еще висит прямо над головой. Выходим у плоского, но большого по площади двухэтажного здания на перекрестке Восток-бульвара Вашингтон и какой-то узкой улочки. Пастельные бежевые стены с красно-коричневыми деталями, бурая

черепица, на нижних окнах черные кованые решетки. Ничего особенного. Над рыжей глянцевой входной дверью висят два слова «Groman Mortuary».

Трэй невесомо подталкивает меня в спину и направляется к входу. Меня знобит от осознания, что сейчас я попаду в место, где почившие люди заканчивают свой путь. Дик открывает дверь. Внутри на удивление не мрачно, но и не весело. Сдержанные цвета в интерьере, много темных элементов. Повсюду висят венки и стоят вазы с искусственными цветами. Невкусно пахнет чем-то химическим. И как здешние работники не страдают от этой вони?!

— Добрый день, мистер Холт! — оборачиваюсь на голос будто ниоткуда появившегося… человека? — Открыть подвал или крематорий?

— Пока подвал, Винсент, — спокойно отвечает альфа. — И запустить на территорию наш микроавтобус.

Человек послушно склоняет голову и скрывается за тяжелой портьерой, которая, очевидно, закрывает проход в служебные помещения.

Входная дверь снова открывается, и на пороге показывается белый волк, который кажется мне очень знакомым. Вскоре вспоминаю — мой нянь. Эван, с которым я познакомилась этим утром. За день столько всего произошло, что кажется, это было пару недель назад.

— Прокатись с Шоной по магазинам, Эван, — приказывает Трэй, и я упираю в него удивленно-недоверчивый взгляд.

С ума сойти, еще вчера я подпрыгнула бы от радости, отправь он меня куда-нибудь от себя подальше. А сейчас меня это возмущает. Он мне не доверяет? Или я вдруг стала не нужна? Внутри холодком разливается тревога, что мой дар вдруг потеряет привлекательность, и Трэй просто спрячет меня в поместье или где-нибудь еще. Не хочу жить взаперти! Я не Лючия! Сидеть в четырех стенах даже с бассейном и коктейлями от профессионального бармена мне будет скучно. В душе поднимается и начинает булькать протест. Плевать, на что придется смотреть, я хочу оставаться в центре событий!

— Трэй, — влезаю прежде чем Эван ответит ему согласным «Да!». — Почему ты меня отсылаешь?

По взгляду альфы понимаю, что погорячилась. Не стоило выказывать возражение. Он повторяет задачу моему няню, а потом все же поворачивается ко мне, берет за плечи и, слегка встряхнув, точно тормоша, цедит с тяжелым металлом в голосе:

— Потому что я так сказал, — его сердитый взгляд вот-вот прожжет дыру у меня во лбу, а мне так стыдно, что я уже хочу рассыпаться в извинениях, но боюсь его перебивать. — А еще потому, что тебе недостает необходимых вещей. И мне нужно, чтобы ты отдохнула. Вечером тебя ждет работенка.

Шона

Последнее звучит зловеще, и я вдруг вспоминаю, что сегодня вечером альфа собирался потолковать с Ником. Черт, как из головы вылетело?

— Поняла, — лепечу, вытягиваясь по стойке «смирно». — Хорошо, я все поняла, Трэй.

— Умница, — рокотливо ворчит он и ласково треплет меня по щеке.

Эван уводит меня на улицу и сажает на заднее сиденье уже знакомого мне седана. Мы и правда направляемся по магазинам. Нянь, кажется, сердится на меня за спор с альфой и почти все время молчит, но ходит за мной хвостом по всем павильонам. Добросовестно носит вешалки к примерочным. Да вот только мне совсем ничего не хочется. Заставляю себя подыскать пару комплектов нижнего белья, еще одну пижаму, туфли на танкетке для повседневной носки, купальник для бассейна и простой сарафан, чтобы было в чем ходить по поместью. Это и все покупки. По пути к машине все же прихватываю в магазине сумок симпатичный крохотный рюкзачок из светлой кожи, в который дай бог поместится детская бутылочка воды и телефон. Но ни то, ни другое я с собой носить не буду. Мне просто нравятся маленькие сумочки.