Невинная соблазнительница
Шрифт:
Данте сделал несколько глубоких вдохов, чтобы снять стресс, и убедил себя, что он спокоен как всегда. Только Ева способна вывести его из равновесия. Стараясь говорить уверенно и сдержанно, он повернулся к ней:
– Пора обсудить правила.
Она насторожилась:
– Правила?
– Да, – коротко кивнул Данте. – Никаких вызывающих нарядов, никакого алкоголя. Но самое главное… ты мне не изменяешь, поняла?
Ева в недоумении захлопала ресницами:
– Не… изменяю?
– Сохраняешь мне верность душой и телом. – Данте хотел, но не смог остановиться и продолжил со злым ехидством: – Когда
Воздух в машине казался густым, липким и застревал у Евы в горле. Они молча обменялись взглядами. На мгновение ей почудилась боль в глазах Данте, но иллюзия быстро рассеялась. Этот мужчина был олицетворением холодной решимости и безжалостного расчета. Если ему не нравилось, что она может спать с другими, то уж никак не из ревности, а лишь потому, что это уязвляло его гордость.
– Это требование человека, привыкшего снимать женщин на одну ночь, супружеская жизнь которого не выдержала и двух недель? – Она не скрывала горечи. – Тем не менее я не подведу тебя. Весь смысл спектакля в том, чтобы защитить репутацию, а не опорочить. Знаешь, я сыта по горло твоими язвительными уколами – я не сплю с кем попало и никогда не спала.
Она не сказала ему всей правды. Если бы только он знал…
Данте следил за ее лицом, стараясь определить степень искренности, и наконец кивнул. Пусть не поверил ей до конца, но начало положено.
– Обещай, что будешь тоже соблюдать эти условия, – потребовала Ева.
– Хорошо, – неохотно согласился Данте.
– Ты, кажется, обиделся? Зато теперь представляешь, что я чувствую. Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы делать выводы. Предлагаю заключить перемирие, согласен?
Ева понимала: чтобы пройти это испытание, она должна добиться компромисса. Может, они все-таки станут друзьями? «Вряд ли, – одернула она себя. – Ведь он считает меня гулящей девкой, танцующей в кабаках ночи напролет».
Значит, ей придется изменить его мнение и доказать, что она не взбалмошная Дива, какой рисует ее пресса.
– Послушай, Данте… – начала было Ева, но в этот момент машина плавно притормозила возле внушительного черно-белого фасада самого дорогого ювелирного магазина Лондона. Она с облегчением вздохнула, увидев темные окна. – Какая жалость. – Ее вздох был исполнен притворного разочарования. – Закрыто.
– Хорошо, – невозмутимо отреагировал Данте. Автомобиль снова двинулся вперед, завернул за угол и остановился перед большой черной дверью.
– Служебный вход?
Данте кивнул, не скрывая самодовольной улыбки. Он явно наслаждался ситуацией.
К ним уже спешили охранники, выскочившие из подъехавшего джипа, который, как теперь поняла Ева, сопровождал их. Они встали по обе стороны тяжелой, похожей на сейфовую двери, медленно распахнувшейся навстречу. Еве казалось, что перед ней разворачиваются события фильма ужасов, и в этот момент потерявшая рассудок главная героиня обреченно вступает в обитель зла.
– Пойдем, – сказал Данте, выходя из машины и протягивая руку Еве, которая замешкалась, с трудом заставляя себя отлепиться от кожаного сиденья. Она понимала, что ведет себя
– Да-да. – Она изобразила улыбку, которой позавидовал бы сам Чеширский кот. Однако когда Данте нежно сжал ее руку, лаская пальцем нежную кожу, Ева оценила очередной приступ дрожи в десять баллов.
Им навстречу с улыбкой, столь же широкой и ненатуральной, как ее собственная, вышел полный седовласый мужчина:
– Большая честь видеть вас снова, сэр.
– Доброе утро, Эдвард, – приветствовал его Данте.
«Они хорошо знакомы, – подумала Ева. – Я могла бы сразу догадаться. Вероятно, здесь он покупал фиктивное обручальное кольцо Ребекке». Вспыхнув от оскорбленного самолюбия, она захотела провалиться сквозь землю. Скорее всего, ее отец тоже покупал обручальные кольца всем своим женам в одном магазине с хорошей скидкой для постоянного клиента.
Пока Эдвард со сдержанным достоинством вел их в недра своего логова, Ева безуспешно пыталась освободить ладонь из пальцев Данте. Тогда свободной рукой она дернула его за рукав и яростно прошептала:
– Пойдем в другой магазин. Этот человек подумает, что ты серийный жених!
– Ну и что?
«Действительно, что? – спросила себя Ева. – Если ему безразлично, стоит ли беспокоиться?» Вместо возмущения она испытывала странное возбуждение.
– Ты прав. Кому какое дело, если в течение недели ты приводишь сюда уже вторую невесту?
Они вошли в большой зал с широченными черными бархатными диванами. Красную обивку стен украшали картины на альковные темы, зеркальная поверхность столов отражала свет низких хрустальных люстр. Вся обстановка создавала впечатление чувственной роскоши – провокационной и одновременно романтичной. У Евы закружилась голова.
– Мне нужен бриллиант, Эдвард, – почти скомандовал Данте, заставив Еву вздрогнуть.
Она без сил опустилась на мягкий диван, повинуясь его жесту. Вопросительно глянув, Данте сел рядом. Слишком близко.
– Самый красивый бриллиант в мире для самой красивой женщины.
– Конечно, сэр. – Эдвард бережно поставил перед ними небольшой лоток.
У Евы дрожали ресницы. Не поднимая глаз, она сделала глубокий вдох, пытаясь понять, что действует на нее так сильно. Комната? Данте?
– Ева? – забеспокоился Данте.
Ее дурманил терпкий аромат его одеколона, и, когда он склонил голову, Ева, повинуясь древнему инстинкту, подалась навстречу, не в силах побороть трепет желания. Данте коснулся губами чувствительной ямочки у основания шеи, нежно прикусил мочку уха. Волна нестерпимого жара захлестнула Еву с головы до ног.
– Ты первая женщина, которую я привел сюда, – прошептал он. – Обычно я заказываю у Эдварда партию ювелирных украшений для розничной продажи. Тебе нечего стесняться, дорогая.
Ева немного отстранилась и посмотрела в его прекрасные, темные, сиявшие искренностью глаза. Пусть он только несколько минут спустя отреагировал на ее упрек, но это хороший знак, не так ли?
– Ладно. – Ева напомнила себе о цели визита и немного успокоилась: несколько дней пытки, но потом ее ждет свобода. Она повернулась к улыбавшемуся Эдварду и миниатюрной, похожей на эльфа ассистентке за его спиной.