Невинное развлечение
Шрифт:
— Он подходит к вам, он уходит, делает все, что вы скажете…
— В этом его работа.
— Разумеется. — Гарри еле заметно пожал плечами. — Я и не имел в виду ничего другого.
— Особ, имеющих отношение к царской семье, в путешествиях всегда должен кто-то сопровождать.
— Полностью с вами согласен, — ответил Гарри, но его благожелательный тон, казалось, все больше раздражал князя.
— Ваш чай. — Оливия протянула Гарри чашку. Он поблагодарил ее, прежде чем отпить глоток.
— Я
Гарри посмотрел на нее с удивлением, но Оливия ничуть не смутилась. Давно она не вела столь странной беседы, говорило выражение ее лица. Было очевидно, что мужчины еле терпят друг друга, но ей и раньше приходилось бывать в гостиных, где люди вели себя точно так же. Но сейчас это было слишком ощутимо.
И хотя ей хотелось думать, что причиной была ревность, она не могла отделаться от мысли, что происходит нечто совершенно другое.
— Я еще сегодня не выходила, — сказала она, поскольку разговор о погоде всегда был отвлекающей темой. — Тепло?
— Думаю, что пойдет дождь, — сказал князь.
— Для вас Англия — это дождь, не так ли? Если идет не просто дождь, то льет, как из ведра. А если не льет…
Но князь уже остановил свое внимание на Гарри:
— Где ваш дом, сэр Гарри?
— С недавних пор — по соседству, — весело ответил Гарри.
— Я считал, что английские аристократы живут в своих огромных поместьях.
— Это так, — любезно подтвердил Гарри. — Но я живу в скромном доме.
— Как вам чай? — в отчаянии вмешалась Оливия.
Мужчины буркнули в ответ что-то односложное и невразумительное.
— Но вас называют «сэром».
— Верно. — Было видно, что Гарри ничуть не заботит отсутствие высокого статуса. — Но я не принадлежу к высшему светскому обществу. Я баронет.
Губы князя Алексея еле заметно искривились.
— Баронеты не считаются принадлежащими к высшей аристократии, — пояснила Оливия, бросив на Гарри извиняющийся взгляд. Конечно, со стороны князя было грубостью подчеркивать более низкий статус Гарри, но приходилось делать скидку на разницу в культурах.
— А что такое «баронет»? — не унимался князь.
— Нечто промежуточное, — вздохнул Гарри. — Нечто вроде чистилища, на самом деле.
— Я не понимаю, о чем он говорит, — сказал князь, оборачиваясь к Оливии.
— Он имеет в виду — по крайней мере я так думаю… — Она бросила на Гарри обиженный взгляд, потому что не понимала, с какой целью он все больше и явно намеренно раздражает князя. — Я думаю, что баронеты все же относятся к аристократии, поскольку имеют титул. Поэтому его и называют «сэром».
Было видно, что князь все еще не понимает, так
— Ниже королевских особ по рангу идут герцоги, маркизы, графы, виконты и, наконец, бароны и баронеты.
— Боже, как низко. Между нами и такими, как вы, просто пропасть. — Гарри уже просто веселился.
Князь лишь на мгновение остановил свой взгляд на Гарри, но этого было достаточно, чтобы прочесть в этом взгляде презрение.
— В России аристократия составляет костяк общества. Без наших великих семей страна распалась бы.
— И у нас многие так думают, — вежливо откликнулась Оливия.
— Произошла бы… как это по-английски…
— Революция? — с усмешкой подсказал Гарри.
— Настал бы хаос? — предположила Оливия.
— Хаос. Да, именно хаос. Революции я не опасаюсь.
— Нам всем не мешало бы поучиться на примере французов, — сказал Гарри.
Глаза князя блеснули недобрым огнем.
— Французы оказались глупцами. Они предоставили буржуазии слишком много свобод. Мы не совершим такой ошибки у нас в России.
— Мы в Англии тоже не опасаемся революции, — тихо произнес Гарри, — но, полагаю, по другим причинам.
Слова Гарри прозвучали с такой спокойной убежденностью, были таким контрастом по сравнению с только что продемонстрированными легкомыслием и дерзостью, что у Оливии перехватило дыхание. Его серьезность не осталась незамеченной и князем. Он повернулся к Гарри с выражением… нет, не уважения, поскольку он явно недооценил его слова… Но возможно, он признал его как достойного оппонента.
— Наша беседа становится слишком серьезной, — вмешалась Оливия. — Для таких разговоров еще слишком рано. Я не выношу политических дискуссий, когда светит солнце.
На самом деле она не могла допустить, чтобы ее считали наивной и непосвященной. Она обожала политические дискуссии в любое время дня.
Да и солнце вовсе не светило.
— Какие мы невоспитанные, — сказал князь Алексей, вставая.
Он остановился перед ней и встал на одно колено.
— Вы можете нас простить? — пробормотал он, взяв ее за руку.
— Я… я…
Он поднес ее руку к губам.
— Прошу вас.
— Конечно, — наконец выдавила она. — Это…
— Ничего страшного, — вставил Гарри. — Вы именно это хотите сказать, не так ли?
Если бы она могла видеть Гарри за спиной князя, который полностью его заслонял, она бы посмотрела на него с возмущением.
— Конечно же, вы прощены, ваша светлость. Я сказала глупость.
— Говорить глупости, когда им это вздумается, — это привилегия прекрасных женщин.
В это время князь покачнулся, и Оливия увидела лицо Гарри. Выражение было такое, будто он подавился.