Невинное развлечение
Шрифт:
Гарри читал и кивал. Возможно, все не так уж плохо. Он и сам любит оперу, но никак не может найти время, чтобы туда выбратсься. А теперь он просто обязан ее посещать. Отлично.
Он перевернул страницу и взял в руки карандашный портрет принца.
— Он здесь похож?
— Не очень, — признал Уинтроп.
Гарри вернул рисунок назад. И зачем только время тратили? Он продолжил чтение, по кусочкам впитывая биографию принца. Отец его умер в возрасте шестидесяти трех лет от сердечного приступа. Подозрений на отравление
Он перешел к последней странице. Принц, похоже, был дамским угодником и особое предпочтение оказывал блондинкам. За две недели пребывания в Лондоне он шесть раз посетил один из самых изысканных борделей. А так же присутствовал на многих светских мероприятиях, возможно, подыскивая себе жену-англичанку. Прошел слух, что его состояние в России сильно уменьшилось, и он, возможно, нуждается в невесте с приличным приданым. Особое внимание принц уделил дочери…
— Ох, нет!
— Что-то не так? — спросил Уинтроп.
Гарри протянул ему листок, хотя Уинтроп все равно не смог бы ничего прочесть через стол.
— Леди Оливия Бевелсток, — произнес он голосом, полным отчаяния и недоверия.
— Да.
И все. Просто «да».
— Я ее знаю.
— Нам это известно.
— Она мне не нравится.
— Мы сожалеем, — Уинтроп откашлялся. — Однако мы вовсе не сожалели, узнав, что Ридланд-хаус находится как раз к северу от вашего нового дома.
Гарри заскрипел зубами.
— Мы ведь не ошиблись, не так ли?
— Нет, — неохотно признал Гарри.
— Отлично. Потому что нам очень важно, чтобы вы также приглядывали и за ней.
Гарри не смог скрыть неудовольствия.
— Для вас это проблематично?
— Конечно, нет, сэр, — ответил Гарри, поскольку они оба понимали, что вопрос был чисто риторическим.
— Мы не подозреваем, что леди Оливия находится с ним в сговоре, но мы считаем, что, принимая во внимание хорошо запротоколированнуые способности принца к соблазнению, она может попасть под его дурное влияние.
— Вы запротоколировали его способности к соблазнению, — повторил Гарри. Он даже представлять себе не хотел, как это могло быть сделано.
И снова неопределенный взмах руки в ответ.
— У нас свои приемы.
Гарри хотел было сказать, что если принцу удастся соблазнить и увезти леди Оливию, то Англия от этого только выиграет, но что-то его остановило. Неуловимая вспышка памяти, возможно, что-то в ее глазах…
Какой бы она ни была, она этого не заслуживает.
Однако…
— Мы надеемся, что вы убережете леди Оливию от неприятностей, — произнес Уинтроп.
Она ведь шпионила за ним!
— Ее отец — человек с положением…
Она
— В свете ее знают и любят. Если с ней что-нибудь случится, разразится непоправимый скандал…
Но она же не могла знать, что Гарри работает на военное министерство! Никто не знал, что он работает на военное министерство. Для всех он был просто переводчиком.
— Мы не сможем вести наблюдение, если скандал привлечет общественное внимание. — Уинтроп, наконец, остановился. — Вы понимаете, о чем я?
Гарри кивнул. Он, конечно, не считал, что леди Оливия — шпионка, но его любопытство было задето. И потом, если окажется, что он ошибся, он же будет чувствовать себя полным идиотом!
— Миледи.
Оливия оторвалась от письма Миранде. Она как раз раздумывала, рассказывать ли ей о сэре Гарри. Оливия не представляла себе, с кем еще она может (и захочет) этим поделиться, но история, изложенная на бумаге, теряла всякий смысл.
Оливия не была уверена, что эта история вообще имела хоть какой-то смысл.
Она подняла глаза. В дверях стоял дворецкий с серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка.
— Посетитель, миледи.
Она взглянула на часы на каминной полке. Немного рановато для посетителей, а ее мать до сих пор не вернулась из поездки по магазинам за шляпками.
— Кто это, Хантли?
— Сэр Гарри Валентайн, миледи. По-моему, он снимает дом к югу от нас.
Оливия медленно опустила карандаш. Сэр Гарри? Здесь?
Почему?!
— Вы его примете?
Оливия не понимала, почему он спрашивает. Если сэр Гарри стоит в холле у парадной лестницы, он фактически может видеть, как Хантли с ней разговаривает. А значит, невозможно сказать, что ее нет дома. Она кивнула, сложила вместе листы своего письма, убрала их в ящик и поднялась, чувствуя, что предпочитает встретить его стоя.
Через несколько секунд он показался в дверях: как обычно, весь в черном, с небольшим свертком в руках.
— Сэр Гарри, — весело прощебетала она. — Какой сюрприз.
Он кивнул в знак приветствия.
— Я всегда стараюсь быть хорошим соседом.
Она кивнула в ответ, настороженно наблюдая за его приближением.
Она даже представить себе не могла, что могло заставить его прийти. Он был чрезвычайно недружелюбен с ней накануне, в парке, да и сама она, по правде говоря, вела себя ничуть не лучше. Она не могла вспомнить, когда в последний раз обращалась с кем-то настолько грубо, но у нее было оправдание: она смертельно боялась, что он снова начнет ее шантажировать, и что на этот раз речь пойдет о чем-нибудь гораздо опаснее танца.