Невинность и порок
Шрифт:
— Заткнись!
— Что ты сказал?
— Что слышал. Убирайся! Ты уже получил все причитающиеся тебе деньги, и на твоем месте я бы не стал зря молоть языком, ведь обвинение падет и на тебя, а это может серьезно повредить твоему здоровью.
— Мне не нравится то, что я слышу…
— А мне на это наплевать!
— Ты считаешь себя крупной шишкой?
— У меня есть деньги, а они дают мне возможности, которые для большинства людей остаются недоступными. — Роджер усмехнулся. — Как ты полагаешь, сколько стоит твоя жизнь — сотню долларов или от силы две?
— Ты
— Убирайся отсюда сейчас же!
Небритое лицо Слейтера побагровело. Выругавшись, он развернулся и направился прочь.
Роджер вошел в здание банка с язвительной усмешкой на губах. Едва оказавшись в кабинете, он громко выругался, затем подошел к окну и, скрывшись за шторой, посмотрел на улицу.
Вот она, черт бы ее побрал! Волосы посветлели, приобретя почти платиновый оттенок, кремовая кожа покрылась золотистым загаром, и глаза казались еще больше. Она осадила лошадь и соскочила с седла. Эти ее длинные ноги… крепкое стройное тело… ощущение женственной силы, исходившее от нее…
Роджер проглотил скопившуюся во рту слюну.
«Она заставила меня исходить слюной!» — обозлился он про себя и глубоко вздохнул.
Томас спешился рядом с ней и взглянул на Пьюрити сверху вниз. Он смотрел на нее так, как будто она принадлежала ему.
«Будь он трижды проклят!» — выругался про себя Роджер.
Пыльная улица была залита солнечным светом. Пьюрити подняла глаза на Касса и вспомнила, как, проснувшись утром, почувствовала терпкий мужской запах на своей простыне, хотя рядом уже никого не было. Поспешно одевшись, она спустилась по лестнице и увидела, что он беседует со Стэном. В его взгляде не было и намека на то, что он помнит об их близости минувшей ночью.
Девушка понимала, что Касс тем самым намеренно давал ей возможность, поддерживая видимость обычного порядка вещей, наладить отношения с работниками, и была крайне признательна ему за это. Сначала она под предлогом обсуждения поручений на день подошла к Баку. Ободренная тем, что напряженность между ними спала, Пьюрити по очереди поговорила с каждым работником. Особые старания она приложила, чтобы вызвать улыбку на лице Нэша. Почувствовав, что Касс при этом прямо-таки закипает от гнева, девушка подумала, что, даже если она совершает ошибку, ей надо обязательно смягчить удар, нанесенный ею Нэшу. Пьюрити хотела во что бы то ни стало помириться с людьми, которые без малейших колебаний поддерживали ее, когда она так сильно в них нуждалась.
Вскоре после этого они с Кассом, как и было задумано, поехали к шерифу Бойлу. Отъезжая, Пьюрити почувствовала на себе пристальный взгляд Стэна.
Как только крыши ранчо скрылись из виду, Касс, наклонившись к ней, прильнул к ее губам, и девушка поняла, с каким нетерпением она ждала этого мгновения.
Но вот впереди показалась главная улица города. Вновь вернувшись к суровой реальности и поймав на себе взгляд Касса, Пьюрити заметила:
— Говорить буду я. Шериф Бойл вправе ожидать этого от меня. — Короткая улыбка тронула ее губы. — По словам наших парней, он считает меня весьма своенравной особой.
Касс даже
— Я бы сказал, в этом есть некоторая доля правды.
— Он заявил, будто я никогда не смогу управлять «Серкл-Си».
— В таком случае он не так уж умен, как думает.
Нахмурившись, Пьюрити пожала плечами.
— К сожалению, другого шерифа у нас нет, и будь я проклята, если позволю ему сидеть сложа руки, пока кто-то, чиня пакости, ставит под удар будущее ранчо.
— Что ж, я сумею его вразумить, — пообещал Касс.
— Я сама с ним разберусь, — возразила Пьюрити. Не дожидаясь ответа, она направилась к дому шерифа.
Джулия расхаживала по залитой солнцем кухне. Еще один приступ головной боли… более сильный, чем в прошлый раз… Она на миг прикрыла глаза. Ничего не помогало.
Вернувшись к столу, на котором лежала аккуратно нарезанная на кубики говядина, она положила мясо в горшок, добавив мелко нашинкованные овощи и приправы. Ей нужно было потушить мясо, испечь пироги, и к ужину любимое блюдо Джека будет готово.
«Я тоже люблю тебя», — вспомнила она слова мужа, произнесенные минувшей ночью. Они возвращались к ней снова и снова бессчетное число раз, с тех пор как этим утром она проснулась и проводила Джека вместе с остальными работниками. Для нее эти признания были тем дороже, чем с большим трудом они давались Джеку.
Ее мучили сомнения. Догадывается ли он?
Нет. Она покачала головой и тут же пожалела об этом: головная боль усилилась.
Ароматный запах мяса распространился по кухне, и к ее горлу внезапно подступила тошнота. Бросившись к черному ходу, Джулия распахнула дверь и глубоко вздохнула; сердце ее учащенно билось. Нет, только не сейчас, ради всего святого!
Наконец ощущение дурноты прошло. Джулия через силу улыбнулась.
Нет, всемогущий Господь не лишит ее единственной возможности покаяться. Он не может обойтись с ней так немилосердно.
Джулия подняла глаза и заметила вдали какое-то движение.
К дому приближался всадник. Она терпеливо ждала. Наконец прибывший спешился и подал ей телеграмму.
Шериф Бойл прямо пыхтел от негодования, его полные щеки раздувались почти комически, а глаза с красными прожилками бегали из стороны в сторону. Он даже не пытался скрыть раздражения.
— Сколько раз я должен повторять вам одно и то же, Пьюрити? Какие бы трудности ни возникали у вас в «Серкл-Си», все это не более чем обычная полоса невезения, через которую пришлось пройти не одному владельцу ранчо в этих краях!
— Невезения? — отозвалась Пьюрити сердито. — Быть может, это из-за простого невезения водопой оказался загрязненным?
— У вас нет никаких доказательств, что это не было следствием естественного дренажа почвы.
— Я расчищала этот водопой вместе с нашими работниками за несколько дней до случившегося.
— Тогда, наверное, вам следовало бы лучше знать свое дело!
Тут внезапно вмешался Касс:
— Будь я на вашем месте, шериф, я бы следил за своими словами!
— Я сама разберусь с этим, Касс!