Невинность на спор
Шрифт:
Мне хочется проморгаться. Ущипнуть себя. Потому что видеть этих столь разных людей вместе, да еще и в кухне, столь несовременной кажется абсурдом. Стебом над реальностью.
— Я умер?
— Умер бы… Но тебе повезло, — поднимает брови тот что с волосами и протягивает руку. Где я его видел? – Макар Черкашин. Я тебе как-то в клубе врезал.
— За блондинку, – ту самую, вспоминаю я и жму в ответ руку.
— Василиса. Она потребовала, чтобы я сломал тебе ноги.
Попробуй только.
— Я
— Очень… — сглатываю. – Приятно.
И сразу к Роме.
— Что с…
— Сядь и поешь, — вдруг подпрыгивает из-за Аня в вязаном платье и довольно сильно давит мне на плечи. – Он сейчас все расскажет.
— Я не голоден, — поджимаю губы. – Что с Дашей?
— Когда ты в воскресенье пришел сюда, ты тоже был не голоден, а в итоге смял две тарелки плова и рассказал, что влюблен.
Аня! Самое время, пока любимая в больнице, рассказать, как я просил у тебя совета?
Злость вскипает мгновенно!
— Кончай тут свою херь разгонять, говорю же не голоден, — переворачиваю свою тарелку в запале и ору: — Что с Дашей!
Только на мою истерику смотрят так снисходительно, что мне становится не по себе.
— А теперь убери все что ты рассыпал, — подает спокойный голос Рома. Смотрит прямо в глаза, и я в один момент понимаю, что в нем привлекло когда-то Аню.
Стержень из медицинской стали. С таким и на войну не страшно. А я что? Что Даша нашла во мне?
Убираю без слов рис, вытираю стол протянутой Аней тряпкой и быстро съедаю новую порцию ризотто.
Бля. Ну трава же. Дашка лучше готовит.
— Спасибо, Ань. Что с Дашей?!
— Она в психиатрическом диспансере, — отвечает он спокойно и кружка в моих руках лопается. А я как будто в колодец бесконечный падаю. Падаю, почти не видя пятно света.
Сука!
— Ты же обещал! Блять! Там… Что с ней там сделают?!
— Все что угодно. Доступа у меня туда нет. Родителям показалось целесообразно все свалить на психическую болезнь дочери. Так они не будут осуждены обществом. Даже вызовут жалость.
— Мрази! – башка разрывается от боли, и я вылетаю из кухни. Тесно. Душно. Тяжело.
Бросаюсь в коридор и ищу глазами свои кроссовки. Когда не нахожу, лезу на антресоли, там должны быть старые. Мама всегда хранит. Не знаю, что буду делать.
Но Дашу оттуда надо забрать.
Сегодня!
И мне плевать, что думают обо мне все эти взрослые и успешные люди. Плевать! Сейчас главное…
— Тебя посадят, если начнешь буянить. И Даше ты точно не поможешь, — слышу голос Ромы. Как, всегда спокойный. Он вообще умеет волноваться?
Прикладываюсь лбом к двери. Сука. Что ж делать?
— А как? – еле сдерживаю очередной порыв кричать. – Как мне поступить?
Поворачиваюсь и приваливаюсь к двери, смотрю на всех по очереди. На, Кирилла мелькнувшего в двери.
— Ну что вы тут собрались?! Если помогать, так помогайте!
— Если ты успокоишься, мы расскажем, что придумали.
— Ну…
— Он всегда такой выебистый? – показывая на меня рукой Черкашин. – Ему хочется вломить!
– Так вломи, — ору я и этот придурок делает шаг.
— Никаких драк в доме матери! Марк. Просто выслушай. Мне кажется это хороший вариант, — встает передо мной сестра и я падаю обратно.
— Это единственный вариант, если ты не хочешь, чтобы твоя девушка превратилась в овощ, — рассказывает Самсонов.
— Мелисса не похожа на овощ, — замечает Рома, на что, тот пожимает плечами.
— Ей было за что бороться. Этой девушке судя по рассказу Саши, нет.
Блять.
Съезжаю по двери и хватаюсь за остатки волос. Как же хочется лечь и сдохнуть или вернуться в сон, где Даша так сладко кричала мое имя.
Сука… Сейчас я бы хотел введение судной ночи, как в одном фильме, где давали одну ночь в году, чтобы убивать любого.
И я бы убил. Всех, кто хоть как-то причиняет боль Даше.
Проблема в том, что убить пришлось бы и себя.
— Что делать?
— Дашу придется выкрасть, — рассказывает Рома. – У меня доступа туда нет, так что тут только через проходку санитаром. Твоя задача убедить Дашу уйти с тобой.
Смотрю на Рому, как на дебила.
— Она повесится из-за меня хотела. Она не пойдет.
— Значит нужно убедить! Потому что я не могу тебе дать ничего психотропного! Я не знаю, что уже в нее вкачали.
— Зачем? — задает мой вопрос ошалевшая Даша.
— Была еще попытка, — сжимает он челюсть, и я закрываю лицо ладонями. Дерьмо. Просто… Слов нет. – Если вколоть ей не то, могут быть последствия. Предсказать я их не могу.
— Да не пойдет она со мной!
— Сделай так, чтобы пошла! – уже орет Самсонов. – Примени силу! Дай по башке! Объясни, что другого выхода нет.
Легко говорить… Легко даже представить, а не деле.
— Боишься в глаза ей посмотреть? –слышу голос сестры и руку на голове чувствую. Киваю. Боюсь. Боюсь ненависть там увидеть, ведь так привык к обожанию. Купался в нем. Подсел на это. – Сделай это не ради себя, Марк. Ради нее.
— Она не поверит.
— Сразу нет. Даже если поверит, все равно будет долго находится в нирване своей обиды. Но выйти оттуда она должна.
— Вот билеты на Карибы. Туда нужно только вписать дату, и вы сможете полететь в любой момент. Вместе. И уже там, сколько хочешь вымаливай прощение, если конечно любишь, — объясняет Черкашин и поднимаю голову.