Невинность по контракту
Шрифт:
Но признать означало бы начать диалог, я же к нему был не готов.
Мне нужно было…
Самому понять, что натворил, и решить, что делать.
С трудом встал, качнувшись, еще мутило.
Покинул комнаты, предоставив Маше возможность полежать еще немного, даже не смотрел на нее толком.
Можно сказать, сбежал!
Проблевался так, что мозги заскрипели, вымылся тщательно, оделся. В последний момент рука привычно потянулась к шейному платку, но потом в мозгах стрельнуло, как Маша меня пытала,
Дрожала…
Наверное, от омерзения, но мне, свинье пьяной, все было ни по чем.
Поэтому рука с платком опустилась.
Телефон задребезжал уведомлениями: Самвел любезно напоминал об ужине, где вся семья хочет познакомиться с моей женой.
— Сука. Сдохни. Мразь старая! — заорал и пнул стол.
Не отпустило.
Раскрошил немного мебели, вспотел, жар в теле возрос тысячекратно.
Но хоть пар спустил, иначе бы целый день фантазировал о том, как медленно вгоняю вилку в глаза старого паука.
Его кознями мои отношения с милой, наивной девчушкой похерены.
Просто нахуй похерены, похоронены, и сверху могильный холм высотой до небес.
Спасибо, дядя.
Дочурку ты хотел мне свою сплавить. Думаю, я решу вопрос иначе: отправлю эту дырку в дешевый бордель, оргии обслуживать, а его смотреть заставлю. Ему же нравится смотреть…
***
Приехала доставка цветов. И надо бы к Машке заявиться, я же себя до сих пор дерьмом ощущал. Не мог заставить себя перешагнуть даже порог тех комнат, она сама не спешила выйти.
Мне нужен… переговорщик для таких случаев.
С Осло моя малая ладила.
— Осло позови, — приказал охраннику.
— Его нет.
— Куда отправился?
— Не знаю. Уволился.
— В смысле? Я его не увольнял.
— Сам уволился. Вчера. После того, как вы в дом отправились с супругой, он вышел, оставил оружие, телефон, ключи… Словом, все сдал, написал заявление и ушел пешком.
Это первое увольнение! От меня не увольняются, я увольняю!
Так…
Осло нет, кого к Малой отправить?
Некого… Никому бы я такое не доверил, кроме себя и Осло. Спасибо, Дан, теперь еще за тобой разгребать, будто мне своих проблем мало.
Придется самому.
Все цветы расставили в коридоре, я выбрал небольшую, но самую симпатичную, плюс коробку клубники в белом шоколаде и вошел, предварительно постучав.
Маши в комнате не оказалось.
Сначала мой взгляд метнулся в сторону открытого окна, потом я услышал шорох со стороны ванной комнаты, и обернулся.
Малая застыла в дверях, кутаясь в большой халат, на голове — тюрбан.
Взгляд настороженный и… тикающий какой-то. Как стрелка секундная, бессильно бьющаяся на месте.
Я плотно закрыл за собой дверь.
Теперь цветы и шоколад казались дурацкой
Опустив их на столик, шагнул к Малой, внимательно наблюдая за ее глазами, вспыхнувшими на миг. Плюс она чуть-чуть дернулась, но осталась стоять на месте.
Замер рядышком, медленно развязал пояс халата, она задышала коротко и часто, ничего не говоря.
Распахнул и хапнул воздуха, разглядывая засосы на теле. Один такой на шее — почти черный, с синевой.
Руки легли на тонкий стан, без согласия хозяйки. Думаю, она бы точно от меня удрала…
Но я же не отпущу? Не отпущу.
Немного потянул на себя, обняв за талию, свободной рукой размотал тюрбан, распуская влажные волосы.
— Напугал? — коснулся виска. — Говори, как есть.
— Напугал.
Сука, Тигран. Внутри все всколыхнулось.
— Больно делал? — спросил через силу.
Мне извиняться никогда не удавалось, даже вопросы такие задавать чрезмерно сложно. Маша не торопилась отвечать, мое сердце в кипятке варилось, на клочки грозило разорваться от непонимания — как же теперь быть. Как быть теперь?! Как быть, если все — пиздец всему?! Мне и на Самвела как-то сразу плевать, и на себя, и на всю эту возню, грызню под ногами… Какая, к черту разница, если все уже за чертой…
— Маш…
Через силу заставил себя отстраниться и заглянуть ей в глаза, она рассматривала мои плечи и шеи. Я снова испытал желание прикрыться, вывалил на всеобщее обозрение…
Но она внезапно качнулась вперед и спрятала лицо на груди, обняв за торс.
Меня будто током шарахнуло и от объятий, и от соприкосновения ее тела с моим даже через несколько слоев ткани.
Дышать стало трудно, я захрипел, как будто на горле удавка из лески.
— Что? Говори, что? Я камеры еще не смотрел
— У тебя страшные собаки. Я не должна была выходить, но не думала, что там собаки и… ты.
— Таким тоном сказано, будто я хуже собаки. Свинья? Честно. Я в адеквате. Давай. Все о себе знаю. Не удивишь.
— Кабан. Дикий кабан.
Кабан, значит. Могло быть и хуже.
— Обидел?
— Только словами. И секс требовал.
Я напрягся. Больная… тема, учитывая прошлый раз.
— Получил? — поинтересовался коротко.
— Да. Но…
— Говори.
— Ты покусал мою попу!
— А?
— Бэ. Попа покусанная! Там зубы… Там твои зубы… Я понимаю, засосы, но зубы… Я теперь в бассейн ходить не смогу, а я плавать люблю.
Я выдохнул и вдохнул, не веря. Снова выдохнул и вдохнул: что за чудная девчонка.
— Покажи? — попросил, отпустив ее.
Медленно потянул ткань халата вниз по плечам и развернул ее к себе спиной.
Реально, укусил. Пиздец.
— Я больше не буду так нажираться. Клянусь. Клянусь, Малая… Что мне сказать, чтобы ты поверила?