Невинность в расплату
Шрифт:
И ведь…
Ведь еще неизвестно, пойдет ли он на уступки! Пощадит ли нашу семью!
В глубине души я все же надеялась. После того, как он на меня смотрел. Надеялась, что и правда нравлюсь ему. Что он относится ко мне как-то по-особенному.
Чего ждала?
Наверное, того, что он будет хотя бы нежным.
Или и вовсе пожалеет. Позволит уйти. Пообещает, что нашу семью не тронут.
Но сейчас. Когда даже в его глазах нет ни вспышки, ни тени того отклика, который я видела когда-то,
Нет.
Для таких, как Багировы, не существует людей. Человеческого. Все они — мошки, пылинки под их ногами. Которых раздавят даже не заметив. Их честь. Их репутация. Их бизнес и авторитет. Это единственное, что может иметь для этих людей значение.
Даже не верится.
Даже не верится, насколько всего за каких-то пару часов перевернулся весь мой мир!
Еще недавно я рассуждала о возможности выйти замуж за этого мужчину. Сходила с ума от его прикосновений. А теперь я просто вещь. Просто вещь у него под ногами!
— Открой рот, — следует новый ледяной и бесстрастный приказ.
Только хлопаю глазами, ничего не понимая.
Багиров резко надавливает мне на скулы, так, что мой рот распахивается сам по себе.
Хватает за затылок. Резко дергает на себя. Насаживает на огромный вздыбленный член.
Резко. Одним толчком. До самого упора.
Так, что горло раздирает единым ударом.
Он просто насаживает меня на огромный твердокаменный орган. Снова и снова.
Заставляя вспыхивать перед глазами яркие ослепительные всполохи.
Удар. Еще один. Еще.
Я задыхаюсь. Я давлюсь.
Рефлекторно судорожно выбрасываю руки вперед, чтобы защититься от его напора.
Но тут же одергиваю, слыша его предупреждающий рык.
Руки снова безвольно повисают вдоль тела, будто плети.
Резкий терпкий вкус пронизывает меня насквозь. Въедается в кровь с каждым толчком.
Я уже ничего не вижу. Не чувствую. Даже не дышу.
Только его удары.
Глубже. И глубже.
Мое лицо все жестче и жестче холодной размеренной рукой вбивается в его живот. Член, кажется, пронзает до самого сердца.
Вспышка. Еще. Еще удар. Хлесткий.
Захлебываюсь слюной, слезами, но Багиров совершенно равнодушен.
Удовольствие?
Судя по его каменному лицу, этот мужчина не чувствует совершенно ничего! Просто бьет. Просто таранит. Снова и снова.
Вбиваясь все глубже. Ударяя все сильней.
И каждый удар будто раскалывает меня на обломки. Все тело. До самых пяток. Отбивается в животе. Между ног, где все по-прежнему полыхает.
Он дергает яростно. Вжимает в себя вдруг так, что перед глазами окончательно темнеет.
Кислород перекрыт окончательно. Мое тело начинает конвульсивно дергаться под его железной, нечеловеческой хваткой.
Вот
Он меня убил. И так… Даже лучше…
И в тот же миг в горло ударяет горячая струя.
Пытаюсь вывернуться. Отстраниться. Захлебываюсь. Давлюсть окончательно.
Но Багиров уверенно тянет на себя. За волосы.
— Оближи.
Отшвыривает, дав наконец мне возможность глотнуть воздух.
Обеими руками хватаюсь за горло. Судорожно дышу. Хватаю воздух. Темнота перед глазами чуть рассеивается. Но только чуть…
Внутри как будто по-прежнему его член. Раздирает колом.
— Облизывай. Мари.
Его член снова утыкается в мои губы.
Преодолеваю дичайшую судорожную дрожь.
Все. Все закончилось. Осталась самая малость. Просто облизать. Просто вычистить языком его сперму.
Его орган кажется раскаленным.
Послушно наклоняюсь губами над огромной головкой. Провожу языком, замечая, как вспыхивают темным яростным его глаза.
Теперь он смотрит. Следит за каждым моим движением. Яростно. С дико безумно горящими глазами.
Переполненными ледянящей тьмой. Дикой озверевшей похотью. Хриплый выдох выдает, как он сейчас напряжен.
Черт. Лучше было бы равнодушие. Такой горящий взгляд Багирова пугает еще сильнее.
Скольжу губами. Вылизываю. Стараюсь изо всех сил. Чувствую, как хватка на моих волосах становится слабее.
Опускаюсь лицом до самого основания. До самых яиц. Вылизываю все. Провожу языком, который уже распух и горит по каждой вене. Не пропуская ни миллиметра кожи.
— Хватит.
Отпускает меня и теперь я действительно просто падаю ему под ноги. Ноги не держат. Хочется только одного. Свернуться калачиком. Кое-как уползти отсюда. И просто сдохнуть.
Пальцы и губы перепачканы его спермой. Почему-то резкий запах бьет в нос. Действует почти как нашатырь.
Салфеток нет. Да нет и сил даже утереть все еще текущие слезы.
— Ты рано развалилась, Мари, — громыхает надо мной бесстрастный жестокий голос. — Я не закончил. Становись на четвереньки. Спиной ко мне.
Я не могу подняться. Даже если бы и хотела.
Руки и ноги просто обвисли. Только все тело ломит в мучительной судорожной дрожи.
Но он одним рывком ставит меня на четвереньки.
Нажимает на спину, заставляя прогнуться так, что моя голова оказывается полностью вжата в ковер.
он резко ударяет в промежность. Жестко, с оттяжкой врываясь до упора.
Трясусь. Дрожу. Еле сдерживаю рвотный спазм, который пронзает желудок.
Кажется, так все уже разорвано. До мяса. Сдерта кожа, а все внутренности расплющены его огромным членом.