Невинность в расплату

Шарм Кира

Но я себя заставляю. Пересиливаю. Впихиваю кусочки еды, напоминая, что должна набираться сил.

Распахиваю шкафы. Заглядываю в тумбочки.

Ничего. Ни клочка одежды, кроме единственного полотенца, которое обнаружилось в ванной.

Значит, Бадрид так решил. Я должна быть обнаженной для него и всегда готовой.

11 Глава 11.

— Вас надо осмотреть. Ложитесь.

Едва успеваю завернуться в простыню, когда

в комнату входит женщина средних лет.

Не глядя на меня, она просто становится рядом с постелью.

Это доктор.

В белом халате. Она тут же достает какие-то инструменты и надевает перчатки.

— Я возьму анализы.

Сухо поясняет, все так же глядя мимо меня. Куда-то в сторону.

Молча ложусь на постель.

Бадрид озаботился тем, нет ли у меня разрывов?

В сущности, это, похоже, неплохой знак.

Или он подозревает, что я могла поступить так же, как и Алекса?

Считает, что я могла быть с мужчиной, а после устранить последствия операционным путем? Хочет меня проверить?

Отгоняю эти мысли. Ведь, если так, то моя жертва была напрасной.

Он не примет такого. Раздавит нас всех.

Впрочем, если бы он думал так, то вряд ли была вчерашняя ночь.

Наверное, просто обычный осмотр. Без всяких подвохов и подозрений с его стороны.

Или… Забота?

— Все в порядке, — подводит итог доктор, пока я болезненно морщусь от прикосновений внутри.

— Надеюсь, вы выпили таблетку. Это от нежелательных последствий незащищенного акта.

Только киваю. Хотя. Судя по всему, ее мой ответ не интересует вообще. Она по-прежнему на меня не сморит.

— Противозачаточные вам пропишут по результатам анализов.

Теперь она забирает мазки. А после берет зачем-то на анализ и кровь.

Я только молча подставляю руку.

Стараясь, чтобы мое лицо не пылало так сильно.

Кажется, о кожу щек можно обжечься.

Это позор.

Быть просто любовницей, а ведь всей правды она даже не знает!

Я ниже. Ниже, чем просто женщина, отдавшаяся мужчине без свадьбы. Я просто рабыня. И то. Если Бадрид так решит. Если не вышвырнет и не откажется от сделки по старой традиции.

Знает ли она, кто я? Из какого рода?

Надеюсь, что нет.

Пусть думает, что я одна из глупых девушек, которые ищут богатства и сладкой жизни в постели того, кто обладает властью и деньгами.

И все же…

Мучительно хочется провалиться сквозь землю.

Не думала, что секс не с мужем будет гореть на моем лбу, как клеймо!

А ведь это так. Теперь все будут знать об этом!

Она забирает последние анализы и выходит.

А я с облегчением выдыхаю и остаюсь наедине со своими тревогами и тяжелыми мыслями.

Где Бадрид? Что он решил в итоге? Что со мной и нами всеми будет дальше?

Ожидание сводит меня с ума. День неумолимо

катится в вечер.

Никто не приходит. Не отдает никаких приказов.

Уже совсем темно, когда все же расслабляюсь.

У него хватило жалости дать мне передышку? Только вот тревога за родных сжирает меня дотла.

Он мог бы сообщить. Хоть бы слово. Одно. Через слуг. Простил или нет. Не более.

Или он сам еще не принял своего решения?

Ну, да, понимаю с горечью, лежа на кровати и бездумно глядя в потолок.

Вчера я его точно не впечатлила. Может, и не надо было быть такой правильной. Тогда был бы хотя бы какой-то опыт, а так…

Может, Багиров обо мне уже и не помнит.

Встань.

Я давно уже забылась тяжелым сном, когда его резкий голос заставляет подпрыгнуть на постели.

Грубокая ночь.

Бадрид в темноте, полностью одетый стоит возле кровати. Как скала. Как ангел смерти. Как приговор.

— Тряпки убрать, — делает шаг, вмиг оказываясь рядом со мной. Пронзает ледяными буравящими глазами.

Рывком отшвыривает простыню, которой я рефлекторно пытаюсь прикрыться, закрывая грудь.

Она летит на пол.

Но Багиров даже не смотрит на мое тело.

Медленно расстегивает ремень. Обхватывает свой огромный член, вытаскивая его из брюк.

— Бадрид…

— Молчать! У тебя нет права называть меня по имени. Нет права прикрываться и надевать на себя что-то. Ты можешь открывать рот только для того, чтобы исполнить мой приказ и заглотить мой член.

Резко опускаю глаза. Черт. Я снова забылась.

Все, что могу видеть перед собой, только огромный вздыбленный, уже дергающийся и пульсирующий огромной головкой орган.

Глухо сглатываю, прочищая горло.

От одного его вида в нем начинает саднить и печь.

— Но…

Выдавливаю, справляясь с приступом паники.

Судорожно впиваюсь пальцами в простыню.

— Моя семья… Я должна знать…

Сумасшедшая смелость, тем более, после того, как мне приказали молчать. Но я должна знать, что он решил! Должна!

— Обрабатывай член, Мари.

Его ремень со свистом рассекает воздух у моего уха. Ударяет по матрасу с силой. Так, что я вздрагиваю.

Он не хватает. Не дергает на себя, как в первый раз.

Просто ждет. Ждет, пока я сделаю все сама. Водит рукой по огромному вытянутому перед моим лицом стволу, сжав пальцы.

Голова кружится от одного воспоминания, как я задыхалась. Резкий мускусный запах нещадно бьет в нос.

Подчиняюсь.

Аккуратно, медленно наклоняюсь над багровой головкой. Провожу языком, чувствуя, как он становится еще тверже. Как набухают под моими руками вены, когда обхватывая пальцами обеих рук разбухший орган.