Невинные дела (Худ. Е.А.Шукаев)
Шрифт:
— А для себя считаете дозволенным? — спросил Райч.
— Можете считать меня быком… Страдать угрызениями совести не буду…
— А долго, Слайтс, вы будете говорить загадками? — спросил в упор Райч. — Или это секрет?
— Нисколько. Для того вас и пригласил… без вашей помощи не обойтись.
Тут Слайтс сел за стол и единым духом выложил проект «индийской феерии» и небывалой рекламной конторы. Райч был поражен.
— И вы думаете… выйдет? — спросил он, изумленно глядя на Слайтса. Если бы дело не было так серьезно, он счел бы все за шутку.
— Клюнет! — уверенно воскликнул Слайтс. — Господ этих я знаю… И Деневена знаю…
— А не заподозрит?
— Обязательно…
— Так как же?
— Да что заподозрит? То, что перед ними мошенник. И отлично! Такие дела мошенниками и делаются. Зато не заподозрит, что связано с Грехэмом.
Райч раздумывал. План Слайтса уже не казался ему таким фантастическим. Райч чувствовал, что эта веселая авантюра его подкупает. Но Эрнест? Да, пожалуй, прав Слайтс: не для Эрнеста. Он сказал об этом Слайтсу.
— Вот видите! — воскликнул тот. — Уверен, и вы думаете: не совсем законное дельце заваривает отставной следователь.
— Ошибаетесь: ничего подобного не думаю… Находчивость ценить умею… Если иначе нельзя… А что до этих господ… По правде говоря, не очень-то меня волнует, обидятся ли они…
— Честное слово, вы — молодец, Райч! — в полном восторге воскликнул Слайтс. — Я б вам и рольку хорошую дал, да боюсь, человек вы известный: ваши портреты украшают газеты. Испортите феерию. А вот ваши студенты — ой как пригодились бы! Надо ведь все быстро… А начну я набирать безработных актеров — сколько времени пропадет! Да и дело деликатное… Зачем афишировать? Лишние люди — лишняя опасность. Наемный народ легко перекупить. А Деневен не дурак.
— Не знаю, согласятся ли… — сказал Райч.
— А почему нет? Я не хочу, Райч, посягать на невинность ваших парней. Но втолкуйте им… Вы же понимаете!.. Ей-богу же, как сказал бы капеллан нашей тюремной часовни святого Экзюпера преподобный отец Франциск, перемошенничать мошенника — святое дело!
— У каждого свои принципы, — сказал Райч.
— Э, черт! — воскликнул Слайтс. — У каждого должен быть основной принцип: не донкихотствуй!
Райч невольно улыбнулся.
Провожая гостя, Слайтс вдруг спросил:
— Похож на румына?
— На румына? — удивился Райч.
— Отлично! Буду румыном!
— Не зарывайтесь, Слайтс! Зачем это?
— Затем, что непохож! Значит, явный аферист! Эх, и поддену я господина Деневена! — со злобным сладострастием сказал Слайтс. — У меня с ним давние счеты!
Райч вспомнил недавний рассказ Эрнеста: должно быть, сыщик, который испортил Слайтсу карьеру, был от Вундертона.
Так была организована «индийская феерия». Новоявленный румын снял приличное помещение под контору общества «Жизнь — это реклама!» Студенты Райча прошли через режиссуру председателя нового общества и превратились в секретаря, племянника и стражей «раджи». Свои роли они исполняли с увлечением, какого так часто не хватает профессиональным актерам.
И вот раджа Патарахчайя, он же румын Пертупулеску, а в конце концов Билл Слайтс, сидел в кабинете «индийского особняка» и ждал, пока знаменитый детектив Деневен, очутившийся в цейтноте, обдумывал ответный ход…
16. Слава господина Деневена
…Виртуозность негодяйства уже портится многими человеческими слабостями.
Итак,
Прежде всего: нельзя ли начисто отрицать перед журналистами то обстоятельство, что он знал о готовившейся индийской инсценировке? Например, сказать, что его завлекли враги, конкуренты… Но журналисты: видели, как он принес «бриллиант». «Секретарь» предусмотрительно оставил камень в соседней комнате у одного из «чалмоносцев», — вероятно, тот время от времени щелкает крышкой, поражая журналистов небесным сиянием «Голубого Льва». И хотя «Лев» — не булыжник, для профессиональной экспертизы не составит труда установить, что от бриллианта в нем не больше, чем от льва. Словом, «вещественное доказательство» участия господина Деневена в публичном мошенничестве было налицо. Такое сенсационное разоблачение грозило детективной карьере Деневена крахом. Этот вариант отпадал.
Следовательно, оставалось лишь согласиться передать Грехэма этому неизвестно откуда взявшемуся «румыну». Но согласиться что-то сделать — это еще не значит сделать. Нельзя ли обмануть?
Что же, посмотрим, как пойдут дела, — может, и удастся. По правде говоря, господин Деневен не очень обольщался и этим вариантом: противник неглуп, вряд ли позволит обставить себя.
Итак, третий, он же и последний вариант: действительно передать Грехэма. Видимо, придется примириться: это меньшее зло.
Далее Деневен рассмотрел два варианта возможных последующих действий. Во-первых, попросту удрать. Собственно, он уже давно думает о том, что пора ему поработать на самого себя: довольно господину Вундертону эксплуатировать чужие таланты. Талантов и капитала у господина Деневена хватит для самостоятельного: детективного бизнеса. Да вот в чем беда: Грехэм слишком крупная дичь. Вундертон не простит Деневену потери. Трудно начинать самостоятельное дело, имея таких врагов.
Другой вариант: как только птичка выпорхнет из клетки, сейчас же, не теряя времени, броситься за ней в погоню. Конечно, вновь ее поймать будет труднее: ее сразу же попытаются увезти подальше и запрятать. А «румын», видно, с опытом!
Ну что ж, поборемся!
Придется, конечно, выдержать неприятный разговор с Вундертоном. Ничего! Позлится-позлится — и согласится: все же это лучший выход. К тому же Вундертон одобрил соглашение с анонимной компанией «Жизнь — это реклама!» — значит, часть вины на нем… Кстати, выгода этого варианта: реклама все-таки будет сделана. Довести ее до эффектного конца он сумеет и сам… Что ж, лишняя слава не помешает…
Словом, господин Деневен подсчитал все математически точно: убытки были сведены к минимуму. Очевидно, это было единственно разумное решение, и «председатель» нисколько не удивился, услышав его от знаменитого детектива.