Невинные создания
Шрифт:
Ага. Кое-кто – это Сеферона. Суке только дай возможность, так она всех споит.
Отпив напитка, я причмокнул. На вкус, сладкая, а вот последствия… ох. Повторные похороны на сто процентов обеспечены. Через несколько минут, напиток начнет действовать и с такой силой и внезапностью, что сразу не разберешь, где твоя голова, а где задница. Будет казаться, что ты левитируешь, но при этом мозг осознает, что ты не двигаешься. Комната крутится, как чертово колесо. Вены начинают кипеть от адреналина, живот сжиматься, так если бы тебя запихнули в кабинку без страховки, прокатив
Эйфория.
Кайф.
Блаженство.
Если напившиеся в стельку, смертные творят беспредел, то пьяный ангел… такое представление многого стоит. Кстати, это второй раз, когда я пью водку с Годвином. Впервые, мы упились настолько, что забрались на купол Капитолия, и справляли нужду, окропляя мочой аллегорическую статую Свободы. Тогда, мы только стали кураторами и, можно сказать, праздновали свое повышение. А еще я помню, пока расписывался мочой на «каменной женщине». Наше опьянение можно было диагностировать, как мертвец, но на тот момент, нам было глубоко плевать. Пока я ржал, как умалишенный, Годвин сидел на выступе купола, и с серьезной физиономией, смотрел куда-то в ночь.
Уже тогда, он размышлял над своим поступком? Хотел ли он признаться, что натворил?
– Как в старые и добрые времена. – Годвин отсел дальше, развернувшись ко мне лицом и облокотившись на подлокотник спиной. – Помнишь, как мы развлекались, когда зависали у меня?
Конечно, помню, после чего долго и нудно отмывался, сетуя, что я такой слабовольный и беспечный, раз иду на поводу у заядлого наркомана. Да, я и сам не брезговал баловаться «снежком», сдабривая синтетический экстаз, вискарем. Будь я хоть немного серьезнее и ответственней ко всему, к чему меня всегда готовил отец, и чего желала Ронда, я бы никогда не ступил на шаткий стул, позволив ему вылететь из-под ног.
Не думай об этом.
Сделав еще один большой глоток, я отставил бутылку на стол, который волшебным образом реанимировался, вернувшись к первоначальному виду. Обведя глазами комнату, я остановил взгляд на обшарпанной, деревянной двери с цепочкой и хлипким замком.
– Тебе бы навести здесь порядок.
– Меня устраивает мой дом.
– Пятно на диване тоже устраивает? – развернувшись к нему всем телом, я откинулся на спинку, скосив взгляд на обивку.
– В некоторых вещах, я сентиментален. – Годвин улыбнулся, отпив с бутылки и затянувшись самокруткой.
– Нравится вспоминать свою смерть? – это же его кровь, когда он пустил себе пулю. Проходя мимо и видя его, испытывает ли ублюдок приятные чувства, вспоминая о своей смерти? Ангел поднял с пола свой пиджак и накинул на спинку, прикрывая пятно.
– Не только мне.
Жаль, что я не присутствовал при этом.
– Помнишь Капитолий?
– Да. – Он задержал дым во рту, после чего выпустил его тонкой струйкой. – Наверное, поэтому он до сих пор стоит целый и невредимый.
Ангельская,
– Знаешь, – я поджал губы, – я уверен, в тот момент, ты хотел признаться мне, что заключил сделку с Сефероной. А может и хотел рассказать, что пожелал.
– Это вряд ли. Мы же были убуханные в задницу. – Но, ангел отвел взгляд, словно ему было стыдно. – Тогда, я просто наслаждался опьянением.
Началось. Готов говорить, что угодно, только не правду. Ну, сколько можно тянуть кота за яйца? Я же все равно выясню и неважно, будет это Сеферона или он. Под пытками, они все мне выложат.
– Какое желание ты загадал? Переспать с моей девушкой? Это было оно? Я прав? Ответь. – Молчание Годвина нервировало. Он долго буравил меня пристальным взглядом. Я уже было подумал, что говнюк превратился в камень или водка сделала его подводным созданием, но услышав его медленный выдох, замер в ожидании. Давай же, гандон, открой свой рот и говори! – Из-за похоти, ты продался адской подстилке? Ради этого, ты пожелал…
– … чтобы ты исчез. – Осек Годвин, на что я дернулся, словно меня приложили по голове той самой бутылкой, которую я держал в руке. – Я пожелал избавиться от тебя.
Нет, напиток еще не мог подействовать, тогда почему у меня поплыли мозги, еще и слуховые галлюцинации подключились?
Мне не показалось, верно? Годвин произнес три слова, будто вбил три гвоздя мне в темя, тем самым напрочь перевернув все мое существование вверх тормашками. Я опустил глаза на бутылку, затем поставил ее на стол и поднялся, не чувствуя под ногами пола. Послевкусие водки сдавило глотку, но эффект оказался непредсказуемым – вместо ожидаемого шторма, я шел уверенно, а выцветший интерьер гостиной не прыгал перед глазами.
Опершись ладонями на стол, я собирал охреневшие мозги в кучку, чтобы переспросить или не спрашивать совсем, в то время как Годвин вцепился в бортик раковины и дышал, как паровоз.
Лучше его объяснить, иначе будет только хуже…
– Что ты сказал? – ангел тут же развернулся ко мне. Перламутровый взгляд мудака говорил громче любых слов. К своему же недоумению… я не знал, как реагировать.
Как можно вообще принять то, что лучший друг пожелал мне смерти? Мда, похоже, в этот раз мой организм забаррикадировался от отравы.
ГЛАВА 55
Видок у Юджина был такой, словно я при нем вспорол себе брюхо и закусил собственными же кишками. А какой еще реакции я ожидал? Хорошо, что сразу не прикончил, а медлит, пытаясь переварить мои слова. Пусть. Я дам ему время оклематься, а вот потом… да, похрен. Юджин и так ненавидит меня. Наша дружба не будет прежней, так что мне нечего терять. Я уже потерял того, кого любил. Надо было рассказать ему сразу после воскрешения, а не делать вид, что мы закадычные приятели. Рано или поздно, но правда вылезла бы наружу. Да, но я никак не рассчитывал, что гребаная демоница растрезвонит Юджину о моем грязном секрете. Просил же помалкивать, черт бы ее побрал.