Невинные
Шрифт:
— Вот как он намерен запустить Армагеддон, — резюмировала Эрин.
Они приближались к берегу, и пепел хлестал по окну, как мокрый снег. Небо над головой заволокло дымом, не подпускающим сюда день. Бернард трепетал от страха перед неминуемым роком.
Джордан откашлялся, чуть ли не уткнувшись носом в рисунок.
— Ну, если все в этом рисунке настолько важно, как получается, что ангел смотрит Иуде через плечо и ничего не делает, только горюет?
Бернард обратил свое внимание от пылающего побережья обратно к рисунку.
— Ее лицо, — продолжал Джордан. — Оно очень похоже
Бернард вместе с Эрин пригляделись к рисунку. Он разглядывал лицо, и вдруг дрожь узнавания прошила его, заставив похолодеть.
Как такое возможно?..
Эрин заметила его реакцию.
— Вы ее знаете?
— Однажды я встретил ее лично, — негромко промолвил кардинал, мысленно возвращаясь в тот лабиринт тоннелей под Иерусалимом, к женщине, сиявшей такой грацией на краю того темного колодца. Вспомнил отсутствие сердцебиения у нее — и в то же время неистовый жар, источаемый ею в той холодной пещере. — Во время крестовых походов.
Эрин сдвинула брови с явным сомнением.
— Как… где вы ее встретили?
— В Иерусалиме, — Бернард коснулся своего наперсного креста. — Она охраняла секрет, нечто погребенное под Краеугольным Камнем этого древнего города.
— Какой секрет? — поинтересовалась Эрин.
— Барельеф. — Кардинал кивнул на лежащий перед ними рисунок. — История жизни Христа, поведанная через сотворенные им чудеса. Эта история должна была открыть оружие, которое способно уничтожить все и всяческое зло. Я стремился отыскать его грандиозной ценой.
Вопли умирающих на улицах города звенели у него в ушах по сю пору.
— И что случилось? — спросила Эрин будто откуда-то издалека.
— Она нашла меня недостойным. Уничтожила важнейшую часть, прежде чем я смог узреть ее.
— Но кто она такая? — осведомился Джордан. — Если она присутствовала во время крестовых походов, потом снова во времена Возрождения вместе с Иудой, то должна быть бессмертной. Означает ли это, что она стригой? Или кто-то наподобие Иуды или мальчишки?
— Ни то ни другое, — вслух осознал Бернард. И указал на крылья у нее за спиной. — Полагаю, она ангел.
И посмотрел на Эрин полными слез глазами.
И она нашла меня недостойным.
Глава 44
20 декабря, 07 часов 38 минут
по центральноевропейскому времени
У побережья Италии
Рун стоял в дверях рубки катера на подводных крыльях, несшегося к берегу. Следуя совету Эрин, они проложили курс к северо-западу от Неаполя, направляясь в темную бухту Тирренского моря под сенью вулканического конуса, который Кумская сивилла сделала своим домом.
Черные волны бурлили вокруг корпуса судна, и пепел сек обнаженное лицо Руна. Но пах он не кровью, а лишь железом, золой и серой. Когда Корца утер его со лба, ладонь покрылась песком.
Сотрясения
Сколько времени осталось в запасе?
Он поднял глаза к небу за ответом — и не нашел его. Солнце уже взошло, но под пеленой вулканической копоти день обратился в безлунную ночь. Огни корабля пробивали световые тоннели в черном снегу.
В рубке Эрин и Джордан укутали рты и носы оторванными полосками ткани, будто тати в этой бескрайней ночи, защищая себя от падающего пепла.
— Вон там слева, — крикнул Джордан, указывая рукой, — не вертолет ли это стоит на берегу?
Рун увидел, что солдат прав, испытав легкое раздражение оттого, что тот заметил машину первым. Своим более острым взором Корца различил уникальную форму вертолета и его разметку — и то и другое в точности как у летательного аппарата, атаковавшего их.
— Это вертолет Искариота! — подтвердил он остальным.
Христиан повернул катер к нему, обмахнув лучами прожекторов замершую машину.
В ответ та полоснула по ним пулеметным огнем, разбившим один из прожекторов и пробарабанившим по обводу носа. Джордан и Эрин пригнулись. Христиан выжал газ до предела с таким видом, будто собирается врезаться на катере прямо в вертолет.
— Держитесь! — крикнул он.
Рун вместо того покинул дверь, перебравшись на бак. Он слышал, как песок и гравий скрежещут под крыльями, — и корабль резко остановился. Брошенный вперед Рун высоко подпрыгнул, используя инерцию, чтобы пролететь над носовым леером и перемахнуть оставшуюся полоску воды. Мягко приземлился на рыхлый песок рядом с вертолетом. Заметил мелькнувшую тень и ринулся в ее сторону. Пулеметчик в пилотской кожанке оскалил клыки стригоя.
Рун полоснул своим карамбитом упырю по горлу, рассекая его освященной сталью до самого позвоночника. Пилот упал на колени и рухнул ничком. По песку начала расползаться лужа черной крови, пытавшейся исторгнуть святость из проклятого тела и забравшей вместе с собою жизнь.
Корца провел поспешную рекогносцировку покрытого пеплом пляжа — и махнул остальным, что можно выбираться на берег.
Пока они высаживались, Рун перевел взгляд с мертвого тела на темное небо. Теперь, когда день обратился в ночь, любая тварь может беспрепятственно разгуливать на свободе.
Джордан поднял из черного пепла нечто блестящее.
— Один из мотыльков Искариота, — он направил луч своего фонарика на радужную безделушку, под светом заигравшую, будто россыпь изумрудов в грязи. — Мотылек у меня в руке выглядит неповрежденным. Держу пари, тонкая механика с этим пеплом не справляется.
— И все же смотрите, куда ступаете, — предупредила спутников Эрин. — Скорее всего, они по-прежнему полны ядовитой крови.
Совет вполне дельный.
Христиан смотрел под ноги с сугубой осторожностью.