Невменяемый дипломат
Шрифт:
При должной изворотливости удастся заполнить уникальный аккумулятор силы за несколько дней. Теперь только и оставалось дожидаться, чтобы как можно скорей вернулись умения, позволяющие управляться с этими силами.
Кремон подошел к стоявшему у стены таинственному стулу.
«Когда я пробовал в хранилище, орден у меня с собой был? Нет! Нужен ли он сейчас? Вначале попробую без него… А там видно будет… И тоже весьма важно: с кем пытаться установить связь? Со Стефани и Сандрю буду скоро говорить, значит, их лучше пока не беспокоить. Остаются Паула и Кашад. Но дочка очень далеко, значит,
Уселся, настроился. Представил личико сына. Рядом непроизвольно всплыло лицо его матери, Золаны Мецц. Правда, уже давно бывшая наемница носила другое имя – Вилейма Шиари и была герцогиней. Но помнилась она именно в форме полка наемников, злая, нахмуренная или с коварной ухмылкой на устах.
Пришлось даже пару раз мотнуть головой, чтобы отогнать мешающее видение одной из самых любимых и желанных женщин. Только после должной концентрации опять появился маленький Кашад в том виде, который помнился его папаше.
Но увы! Ни за десять минут, ни за двадцать результата добиться не удалось. Что-то такое было в подсознании, что-то такое витало, но ухватиться за эту призрачную ниточку, а потом и притянуть к себе весь клубок полноценного контакта никак не удавалось. Не помог и Жемчужный орден. Как не помогла и книга Древних о мощном устройстве создания энергии. Потом пошли вариации с разными артефактами, которые имелись у Кремона. Но два часа титанических усилий так и не принесли результата.
«Эта деревяшка только для костра годится!» – раздраженно подумал Кремон, листая книгу на коленях.
Это устройство могли сделать для кого-то персонально, чтобы, например, прогревать поясницу. Или еще для чего-нибудь в таком роде.
Чтение его увлекло настолько, что экспериментатор забыл обо всем остальном. И не сразу сообразил, когда к нему кто-то обратился:
– Ты что-то хотел?
Недоуменно поднял голову, посмотрел на закрытую дверь. Потом глянул на закрытые окна. И уже было решил, что ему померещилось, как голос раздался вновь. Но на этот раз удалось сообразить: он детский и звучит в голове:
«Ты меня слышишь? Или видишь?»
Вот тогда Кремон и понял, что с ним вышел на связь его самый старший ребенок, Кашад. Он поспешно закрыл глаза и настроился на связь.
«Привет, малыш! Очень рад тебя слышать! – В этот момент появилось изображение комнаты, вернее, большого окна, выходящего в сад. – Видеть могу только то, что видишь ты…»
«Это хорошо, – с солидностью заявил малыш. – А я вижу только твое лицо, словно в тумане…»
«Тебе не тяжело общаться со мной? – забеспокоился отец. – На это уходит очень много сил и энергии! Если ослабнешь, сразу…»
А вот что делать и как «отключаться», он и сам не знал. Так что толком посоветовать и подсказать ничего не мог. Но Кашад и сам уже много чего понимал, имел удивительно большой словарный запас и мог достаточно понятно объяснить, что с ним происходит:
«Вначале я увидел воздушный вихрь, который крутился и петлял словно тонкая веревка. Она пробиралась ко мне как змейка, прямо по воздуху. Ее
«Ну, ты молодец! Я в восторге от твоего ума и умения так четко передавать все увиденное и осмысленное. Но еще раз спрашиваю: тебе не трудно держать этот… хм… раструб и заглядывать в него?»
«Нисколько! Наоборот, мне кажется, что из него в меня вливается что-то сильное и радостное…»
«Ага! Значит, это стул отдает свои накопленные силы для связи! – догадался Невменяемый. – Значит, артефакт действует! Ура! Сынок, ты меня слышишь?»
«Да. И не надо так кричать… папа. А что это у тебя за стул такой?»
«О-о! Он помогает установить вот такую мысленную связь. И я постараюсь теперь с тобой общаться как можно чаще. Ты не против?»
«Конечно, не против. Тем более что мой второй папа умер, а мамы сейчас нет. Она срочно уехала. А Лицию забрали с собой в поездку тетя Ортензия и дядя Стерий. И мне скучно…»
«Ох! Не поверю, что такой непоседа, как ты, долго будет скучать! И вообще, можешь подойти к зеркалу? Я бы хотел полюбоваться на тебя и удостовериться, насколько ты вырос».
Кашад тут же поспешил к стене своей комнаты, полностью облицованной зеркалами, и, встав в позу примерного ребенка, читающего стихи, замер. Понятно, что давно его не видевший отец тут же разразился потоком комплиментов о том, какой он стал сильный, большой и симпатичный. Не забыл и про игрушечный меч на боку упомянуть, и прическу отметить.
«А волосы мне длинные не нравятся, – тут же пожаловался ребенок. – Мы с мамой постоянно из-за них спорим. Мне нравятся короткие, как у воинов, а она все хочет из меня девчонку сделать!»
«Да ладно тебе, мы ведь мужчины и должны время от времени баловать наших женщин. И раз маме такая мелочь приятна, пусть себе пока радуется. Подрастешь, станешь самостоятельным, маме уже ничего больше не останется, как смириться с твоими представлениями о моде…»
В зеркале была видна и вся громадная детская. Две нянечки не отводили настороженных взглядов от ребенка. Видимо, его поведение в данный момент отличалось от обычного. А может, они всегда так за ним присматривали. Их работе не позавидуешь. Присматривать за подобным ребенком, имеющим сразу несколько Признаков, – тот еще труд! Все равно что сидеть на вершине готового проснуться вулкана.
«А ты когда ко мне приедешь?» – неожиданно спросил малыш.
«Трудно сказать, – начал выкручиваться Кремон. – Я очень далеко…»
«Знаю. Ты у сентегов. На Южном полюсе! Мама перед отъездом рассказывала!»
«У-у-у… – не удалось скрыть изумление Кремону. – Как у вас там четко с информированностью. Все знаете! Ну, тогда ты должен понять, что еще неизвестно сколько времени пройдет, пока дорогу проложат или тоннель к сентегам пророют. Раньше мне никак отсюда вырваться не удастся… Но как только появится возможность, обязательно наведаюсь в Менсалонию…»