Невменяемый собственник
Шрифт:
Естественно, причины для резкого изменения характера имелись. Краткое супружество, смерть любимой супруги и отчаянное отшельничество в царстве плайшири кого угодно могли сломать. Об этом уже знали во всём мире даже слепые и глухие. Но значит ли это, что Невменяемый повредился рассудком? Или пустился во все тяжкие, сменив резко свой имидж, манеру поведения и весь стиль жизни? А не очередное ли это притворство? И что за всем этим может скрываться?
Вопросов много, предположений мало. Попытки втереться в доверие народа Морского? А потом попытаться захватить корону? Нонсенс! Ни единого намёка и ни единого словечка по этой
А что тогда? Попытки склонить раздобревшего обладателя короны к какому-то союзу? Или просьбы немедленно выдвинуть весь флот к берегам Чингалии? Тоже мимо! Пока осуществлялся круиз, Энормия оправилась от оплеухи, Рихард Огромный встал на ноги после покушения, и… полетели виновные головы в кровавых брызгах. И на суше врагам досталось, и на море, да и в горах с пустынями их догнали. Про столицу Пладу – отдельная песня, там более трети дворянства, замешанные в мятеже, были казнены. А сам наследный принц, который оказался не жертвой, а чуть ли не основным заговорщиком против собственного отца, сидел в глубокой темнице и дожидался нелёгкого решения о своей судьбе.
Иначе говоря, склонять островитян к решительным действиям было бессмысленно. Война и так окончилась. Ну и ни словечка по этой теме не прозвучало.
Может, хочет остаться жить на лучших курортах мира? Как-никак, Вольный подданный, имеет право жить где угодно… И тут никто не угадал. Кремон настойчиво твердил на каждом своём публичном выступлении:
– Мы вскоре отправимся в иное государство! И оттуда болары вам принесут новости о моих поступках и поступках моих друзей. Я останусь верен себе и продолжу своё дело до конца!
Больше ничего конкретного не звучало, дальше умники додумывали сами. Вязали цепочки ассоциативной логики. Друзья – Высокого Титула – иное государство. Кто? Есть такая! Мирта Великолепная! Некогда близкая подруга героя, сумевшая вдруг стать супругой нового фаррати (правителя) Кремниевой Орды. А значит, именно к ней и отправится Невменяемый праздновать своё возведение в герцогство.
Красиво жить не запретишь! Тем более что ни один человек не сомневался в полном, заслуженном праве знаменитости как для такой народной любви, так и для подобного времяпрепровождения. А что будет после посещения подруги?
Вполне возможно, что и круиз по всем иным государствам. А значит…
Народ радовался, завистники злорадствовали, умники натужно шевелили извилинами, а рьяно обсуждаемый ими герой делал своё дело.
Ещё перед прибытием в столицу островитян отправил по две пары драконов с личными письмами в иные государства. Одно и в самом деле было отправлено Мирте Великолепной в Кремниевую Орду. А вот второе было послано в Альтурские Горы. Причём не королю-приятелю и боевому побратиму Старгел Бой Фиолетовому, а родному брату, который тоже обитал в столице драконьего государства, в Калеццо.
Куда письма были отосланы – знали в эскадре все. Но вот о содержимом этих писем – никто не ведал. Разве что лидеры боларов да маркиза Баризо. И то последняя
– Дарел, мне кажется, у Мальвики что-то выспрашивать о письмах бесполезно. Она не в курсе. А вот как бы нам Спина или Карага заставить проболтаться?..
– Слушай, дружище, а оно тебе надо? – досадовал на коллегу учёный. – Ты бы лучше нам в лаборатории на боте помог, чем всякие сплетни собирать да с губернаторами о балах договариваться.
– Кто бы возмущался! Сам ни одного званого бала или ужина не пропускаешь. И сколько уже женщин своей любовью одарил!
– Ну и что? Зато всё остальное время загружен интереснейшей работой по самое о-го-го.
– И много дельных секретов раскрыли? Точнее говоря, стоило это оторванных пальцев одного из вас?
– Конечно, стоило! А пальцы ерунда, новые отрастим, – скривился Вешний с пренебрежением. – Всякое случается при таком огромном количестве исследуемых поделок.
Теперь уже досадовал Маршальский:
– Так что конкретно раскрыли? – Видно было, что, как человеку от науки, ему тоже хочется окунуться с головой в исследования. – Хоть в двух словах?
– Вот возвращайся в коллектив, и всё узнаешь. А… меня уже зовут, побежал я!
И он умчался к свисающему с борта трапу. Потом спустился на шлюпку, и та подалась к боту, стоящему на якоре осторонь от всех кораблей. А оставшийся на корабле Квид завистливо посмотрел вслед коллеге, тяжко вздохнул да и потопал искать Спина. Обязанности резидента и главного наблюдателя, которые на него в этой компании наложил Хлеби Избавляющий, не давали действовать, как сам пожелаешь, и творить, что душе вздумается. Следовало выяснить самое главное, что можно было сформулировать в одном-единственном вопросе: «Что конкретно задумал Кремон Невменяемый?» Потому что опытный разведчик совершенно не верил в обычный круиз, да ещё и без определённого маршрута и конечной цели.
Кстати, каждый день Маршальский отправлял в Реликтовые Рощи и своё письмецо, как и получал ответное. Потому что посыльные драконы с почтой летали туда ежедневно, а то и два раза на день. Так что без постоянно обновляемых инструкций и наущений он не оставался.
Да и не только туда носились крылатые почтальоны, бравшие попутно на себя груз из пяти, десяти посылок. Северный континент тоже не оставался без их пристального внимания. То есть вся пристроившаяся к герою компания была в курсе, что делается в мире и на новых землях. В самом Морском королевстве сбор информации проводился вообще тотальным способом: сведения стекались ручейками к Карагу от тысяч боларов, здесь обитающих, и от сотен драконов, здесь подрабатывающих.
Наверное, поэтому даже такая тайна, как готовящееся покушение на высокого гостя, была воспринята спокойно, без всякой паники или болезненного ажиотажа. И само покушение в течение двух суток свелось к заурядному происшествию, о котором подавляющее большинство островитян даже не услышали. Да и сами путешественники обсуждали событие только несколько раз, в самом начале, да после проведения контрдействий. Причём «после» его сиятельство хоть и похвалил друзей за предусмотрительность и оперативность, всё-таки остался недоволен. Точнее говоря, раздосадован излишней жестокостью Карага и его специального боевого звена: