Невольная связь
Шрифт:
Ладно, сегодня ему хватит и этого. Исключительно тактильных ощущений.
Глеб сдвинул пальцы, коснулся подушечками клитора. Сабина вздрогнула, вновь попыталась свести колени, закрыться от него.
– Для лесбиянки ты слишком остро реагируешь на меня, Сабина, – подметил Широков и раздвинул пальцем складочки, скользя глубже.
Он задержал дыхание, потому что его одурманивал ее аромат. А мужчина не собирался поддаваться мимолетной слабости.
– Ненавижу вас! – прошипела Сабина, дернувшись.
Широков заулыбался.
– Твое право. Однако твое тело хочет меня, Сабина, – пробормотал Глеб и шевельнул пальцами, лаская девчонку изнутри.
– Вы самое настоящее чудовище! – продолжала шипеть Сабина.
А Глеб усилил давление на стеночки лона, размазывал влагу по нежным складкам, гладил твердый бугорок настолько осторожно, насколько вообще был способен это делать.
Широков коварно усмехнулся, чувствуя, как Сабина вздрагивает в такт легким ударам его пальца о клитор. Как неосознанно едва ощутимо двигает бедрами навстречу Глебу.
– Верно, девочка, – пробормотал Глеб, склонившись к ее лицу так, чтобы она видела его глаза, и замер, а вот его пальцы продолжали откровенные ласки. – Не забывай об этом. И больше не смей мне врать. Никогда!
Он видел, как меняются ее глаза. Видел в них слезы. А еще видел, как их затягивает поволокой страсти.
Захныкав, Сабина шире развела бедра. А пальцами вцепилась в его запястье, вонзила острые коготки ему под кожу.
Глеб и сам дышал тяжело, через раз. Но не отступил от задуманного. Заставил ведьму кончить от его рук.
А после вернулся на свою половину кровати. Член пульсировал и требовал трахнуть девчонку. Требовал разрядки. Однако Широков лишь прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание.
Черт! Какая же охренительная она наощупь там. Глебу казалось, что сладкий аромат ее удовольствия витает в комнате, забивается в ноздри, возбуждает еще сильнее.
Завтра. Он получит свое завтра. Глеб это четко знал.
– По своей воле я не сдамся, – прошептала Сабина, всхлипнув.
Глеб хмыкнул. Взгляд задержался на все еще влажных пальцах. Пришлось сжать руку в кулак, потому что Широкову вдруг захотелось того, что он прежде никогда не делал. Облизать их и попробовать терпкий вкус Сабины.
Твою мать! Он, кажется, сходит с ума! Все же зря не обратился к врачу после удара вазой по голове. Наверное, Сабина все же повредила ему мозги.
– Посмотрим, – ответил Глеб, вынул ключ из кармана и швырнул в темноту на случай, если девчонка вновь решится на пакость. А после закрыл глаза.
Глава 5
Я проснулась под утро, когда за окном только занимался рассвет. И села в постели.
Рука тут же дернулась обратно к подушке. А я ощутила унижение и дикую злость. Как, вот как признаться этому чудовищу, что мой организм требует уединения? И
Мой тюремщик безмятежно спал, развалившись на всю кровать. А я чувствовала, что если прямо сейчас не окажусь в соседней комнате, то опозорюсь на всю оставшуюся жизнь.
Мозг – удивительная шутка. Иногда он работает, как часовой механизм. А иногда, барахлит, как китайская подделка. Но, как оказалось, в стрессовой ситуации моя голова соображала весьма неплохо.
И очень кстати я вдруг вспомнила, как мальчишки-одноклассники однажды на спор пытались открыть ментовские наручники. Откуда они у них взялись – никто не знал. Но факт был на лицо: пацаны поспорили, смогут ли их открыть без ключа. Получилось при помощи обычной скрепки. Но пришлось повозиться.
Мне возиться было некогда. Время поджимало, а будить Широкова с воплем «Помогите! Хочу в туалет!» я не собиралась. Это ведь и без того унизительно, спать в одной постели с врагом!
А тут еще и это...
И я начала взглядом шарить по прикроватной тумбе, полу рядом с постелью, пока не заглянула в небольшой выдвижной ящик. Никогда прежде я так бурно не радовалась одной единственной канцелярской скрепке.
Наручники не выдержали натиска моего желания оказаться в соседней комнате. Металлический браслет поддался, а мое запястье оказалось на свободе. Я тут же помчалась, сорвавшись с места.
Спустя полчаса, я вернулась в спальню. К этому времени я успела отыскать чистую футболку и шорты Глеба, совершить все утренние процедуры, включая душ и чистку зубов. С трудом подавила соблазн пройтись зубной щеткой Широкова по ободку унитаза. Но решила: аксессуар не виновен в том, что его хозяин чудовище.
Глеб по-прежнему спал в кровати. А я вдруг подумала, что браслет от наручников, который прежде был на моем запястье, прекрасно застегнулся бы на резной спинке кровати. А ключ ведь далеко. И скрепку я на всякий случай припрятала обратно в ящик тумбы.
Странно, но Широков не проснулся, когда я защелкнула его же украшение. И торопливо отползла подальше, на всякий случай.
Экран телефона Глеба засветился, а тишину комнаты вспорол звук будильника.
– Сабина? – голос Широкова звучал сонно и хрипло, а я коварно улыбнулась.
Глеб недовольно и с непониманием смотрел на меня, лежа в постели. А я стояла на безопасном расстоянии, победоносно скрестив руки на груди.
– Доброго утречка, Глеб Алексеевич! – хмыкнула я и протопала к двери. – Я сама найду кухню. У меня вроде как рабочий день, так? Приятно оставаться. Если не найду мышьяк, считайте, вам повезло, и завтрак не пропустите.
– Живо вернись, Сабина! – рявкнул Широков громче и дернул запястьем.
Я лишь ускорила шаг, выскочив за дверь, и, не останавливаясь, понеслась вниз по лестнице. В холле столкнулась с тем самым громилой-охранником, который впихнул меня в багажник.