Невольная связь
Шрифт:
Вот и ему нужно бы подсыпать чего-нибудь веселенького в еду или напиток. В качестве особого секретного ингредиента.
– Сабина! – пронеслось на весь особняк, но я лишь фыркнула.
– Да не напрягайтесь вы так, уважаемый, – обратилась я к мордовороту с собачьим именем Мухтар, – жив-здоров ваш шеф. А профилактическая клизма еще никому не помешала.
– Сдается мне, Сабина Ярославовна, что клизма – это вы, – разобрала я колкое замечание под громогласный вопль Широкова.
– Мухтар!
– И часто вам приходится
– Полегче на поворотах! – набычился охранник.
– Вы бы поторопились, товарищ, шеф негодует. Вот-вот отгрызет себе руку, – безмятежно посоветовала я и проскользнула дальше по коридору на кухню.
Пусть этот Широков только попробует сунуться ко мне! У меня там в распоряжении, вон, целый комплект сковородок и ножей.
– Ты что с ним сотворила, ведьма? – рыкнул Мухтар, стремительно сорвавшись с места.
– Всего лишь ответила той же монетой, – повела я плечом и спряталась за дверью кухни.
А там меня ждали две пары удивленных глаз и Пузатый колпак.
Знаменитый шеф-повар Широкова мне не понравился с первой же секунды. Пузатый коротышка смерил меня таким взглядом, словно я была не живым человеком, а плесенью на сыре.
– Чем травить будете, многоуважаемый шеф? – поинтересовалась я, а мужчинку, кажется, слегка перекосило. Русскую речь он прекрасно понимал, а вот соображал плохо. Либо делал вид, что не понимал меня.
– Завтрак уже накрыт и ждет Глеба Алексеевича, – осторожно ответила одна из девушек, помогавшая в доме, если судить по униформе и белоснежному чепчику.
Нет, ну что Широков за человек? То повара себе выписывает из-за границы, то горничных заставляет одеваться так, будто живет в поместье прошлого века с личным камердинером и швейцаром.
– А разве вам не передали от Глеба Алексеевича, что ваша вчерашняя стряпня его слегка расстроила? – обратилась я к коротышу в колпаке.
Именно в эту секунду по дому разлетелся очередной вопль Широкова:
– Убью!
А я не моргнула и глазом. Зато именитый шеф-повар побледнел лицом и затрясся, выронив лопатку, которой помешивал странное на вид варево в кастрюльке.
– Советую вам поторопиться и исчезнуть, пока он не спустился сюда, – подмигнула я мужчинке уже без колпака.
***
Глеб, тяжело дыша, смотрел на закрытую перед его носом дверь. За спиной бормотал Варгинов, уговаривал не кипятиться. Парламентер хренов!
Широков плохо соображал, если честно. Но терпение его лопнуло, как мыльный пузырь.
– Все вон! – прорычал он, толкнув кухонную дверь.
Помещение мигом опустело, и только вредная девчонка продолжала невозмутимо разглядывать полки и шкафы с продуктами.
Глеб уговаривал себя, что Сабина – ценный актив. Нельзя его
– Я ведь предупреждал, Сабина! Еще один фокус, и…, – зловеще начал Глеб, а Сабина обернулась к нему.
Он замер на полуслове. В мужской одежде с чужого плеча Туманова смотрелась совсем хрупкой и юной, девчонкой безобидной, не способной постоять за себя.
Потому продолжение своей угрозы, в которой первым же словом значилось «оттрахать» Широков просто не смог выговорить.
Глеб на секунду сжал пальцами переносицу. Так, нужно сбавить обороты. Она ведь нарочно его провоцирует. А он – как сопливый идиот – ведется.
– Не пойму, с чего вдруг истерика. Вы уж определитесь, Глеб Алексеевич, мне безвылазно торчать в спальне, или готовить еду? – между тем фыркнула девушка.
О чем он там только что думал? Сбавить обороты? Ага, сейчас!
– Сабина! – прошипел Широков и медленно двинулся к Тумановой.
Сабина отступила назад, а в ее ладони мелькнула сковородка. На вид весьма тяжелая. Глеб отрицательно качнул головой, приказывая вернуть утварь на место. Но девчонка лишь крепче сжала пальцы на ручке, подняла сковородку чуть выше и начала слегка размахивать ею, точно бейсбольной битой.
– Ты ведешь себя неадекватно! – прищурился Глеб.
– То есть отбирать девушек за долги их отца это адекватный поступок? Вы мое мнение спросили? У меня, вообще-то, своя жизнь! И я не хочу быть здесь! Я хочу домой!!! – повысила голос Сабина, не переставая размахивать тяжелым на вид оружием.
Глеб подметил, как подозрительно блестят ее глаза. А ворот футболки съехал, обнажив. острое плечо. Девчонка была настолько хрупкой, что утонула в одежде Глеба. И вообще выглядела сейчас как испуганный воробей, или котенок, который от любого шороха шипит и выпускает когти.
Широков в изумлении округлил глаза и отвесил себе мысленный подзатыльник. Да что с ним происходит? У него ведь не было прежде подобных эмоций! А сейчас он явно дает слабину.
– Все претензии к отцу, Сабина, – мотнул головой Глеб и сделал еще один шаг ближе.
– Не подходите! Я буду кричать! – пригрозила девушка.
– Так, мне все это надоело! – зло рявкнул Глеб. – Не будешь слушаться, будешь жить в борделе. Со шлюхами! Я четко выразился?
– У вас и бордель есть? – переспросила Сабина.
– Для тебя найду! – рявкнул Широков и вскинул руку. Отобрав сковородку, Глеб отшвырнул ту подальше и перехватил девичьи ладони. – Ты уже не маленькая девочка. Добро пожаловать в мир взрослых мужиков, Сабина! Либо я, либо хренова туча чиновников, бандитов, прокуроров. Выбирай! Но учти, трахать тебя будут активно, потому что из-за смазливой мордашки и шикарной фигуры клиенты будут часто тебя выбирать. И никто не придет на помощь. Скажи «спасибо» папе!