Невольница драконов. Семь дней на любовь
Шрифт:
— А что, если…
Замолкнув на полуслове, представила себе, как будет выглядеть эта картина, и довольно хмыкнула. Высокое окно в спальне как раз подходило, чтобы стать удобной прикроватной полкой, которую я заполню цветами и разными милыми штучками.
— «Если» что?
— Если мы забудем о кровати? Может, просто постелим матрас, как следует разложим его между стенами и на том закончим? Забросаем там все подушечками, красивыми покрывалами, и будет сносно. Настоящее логово!
Мужчины задумались — каждый по-своему.
Киррас
— А кровать куда? — разумно уточнил Тай.
— М-м-м… на дрова в камин?
— А не дорога ли растопка? — усмехнулся он. — Хотя другого выхода нет. Не оставлять же ее у ворот к драконьей горе! Не хватало только, чтобы старшие дома любовались на мою кровать со своих балконов.
— Ой, им как будто не привыкать!
И правда.
Сменившийся совет старших принял нас через несколько дней, обещая вынести вердикт по нашему вопросу. Выслушав, поговорив с нами и узнав о клятве, они нехотя, но согласились ее исполнить, держа в голове воспоминания о том, что стало с их предшественниками.
Собственно, ничего страшного. Они, если говорить грубо и кратко, ушли на покой, потеряв после случившегося уважение и статус, превратившись едва ли не в отшельников, живущих, однако, поблизости. Забытые и непочитаемые, что для драконьей гордости было слишком тяжкой ношей, но куда более терпимой — по сравнению с тем, могло бы их ждать, исполни повелитель свою угрозу.
С приходом нового совета конфликтов между домами стало значительно меньше, и пару дней назад старшие даже смогли провести целый вечер вместе, не передравшись и не поливая друг друга оскорблениями. Видимо, дело было не в чопорности всех без исключения обсидиановых, а в несменяемом коллективе из четырех упрямых стариков, мешавших жить в мире и беспрестанно конфликтующих с соплеменниками из-за всего подряд.
А вообще, жизнь налаживалась!
Только вот меня временами все еще подташнивало от полученного удара по голове, напрочь отбивая аппетит.
— Ну раз решили, не время ли пообедать? Как ты смотришь на зантийский пирог и рагу, Ханнари?
Полюбившаяся так сильно выпечка с красной рыбкой сейчас вызвала стойкую ассоциацию с тиной, от которой в горле появился противный комок, вынуждающий попытаться его проглотить.
— По лицу вижу, что не очень.
— Рагу буду, — предупредила я. — Мне побольше бульона!
— Как скажешь, — чмокнув меня в нос, Тайрос поспешил в кладовую, чтобы достать и разогреть силой своего огня приготовленную заранее еду.
Проводив его взглядом, не заметила, в какой момент Киррас оказался рядом, вклиниваясь между колен и тесно прижимая бедра.
От него, как и всегда, пахло умопомрачительной свежестью, уносящей в прохладные облака. Не задумываясь, я потянулась навстречу, подставляя
— Я так соскучился, — игриво прошептал он. — С этим переездом ты совсем выбиваешься из сил, Ханни. Все может подождать, и твои задумки с вазами и кашпо никуда не денутся. Когда ты в последний раз отдыхала?
— Вчера. Когда писала свой роман. Это вы подговорили господина Ноэзло заказать у меня полноценную книгу?
— Вот еще, это только твоя заслуга. Наверное, многим бы хотелось прочитать историю любви драконов и одного сладкого огонька. И все равно это не отдых. Ты продолжаешь трудиться в «Вестнике» за гроши, и я, честно говоря, твоей мотивации до сих пор не понимаю. Хоть потребуй повышения гонорара!
— Зачем? — хитро улыбнувшись, опустила ладонь на литую грудь и осторожно провела по ней пальцами, чувствуя под подушечками рельеф. — У меня есть два дракона со своими необъятными сокровищницами. А господин Ноэзло вовсе не дракон, и столько золота у него нет.
— Так и скажи, что тебе это не нужно.
— Мне это не нужно, — по слогам прошептала я, близко придвинувшись к мужским губам. — Мне просто нравится писать, Киррас. И награда мне за это необязательна.
— А как же, — коротко и так же тихо произнес он, целуя меня в уголок губ, — поощрительные вознаграждения?
— От господина Ноэзло? — засмеялась я.
— Я тебя покусаю, — пригрозил дракон, поцелуями спустившись к шее и ключицам. — Ты же знаешь, о чем я говорю…
— Знаю, — выдохнула я, зарываясь пальцами в белоснежные волосы на голове дракона, которая опускалась все ниже и ниже, торопливо распутывая пояс платья стальными пальцами. — Об этом…
— Нет, — не согласился он. — Об этом.
Губы обожгли бедро, рассыпая по коже бисер мурашек, и избавившие тело от ткани пальцы скользнули по лодыжкам, рисуя горячие полосы.
Киррас определенно собирался довести задуманное до логического финала, потому как полностью проигнорировал вернувшегося из кладовой Тайроса с тарелками в руках. Взглянувший на все это обсидиановый с грохотом сбросил на стол посуду и чеканным шагом приблизился. Накрыл ладонями мои щеки и притянул к себе для жадного поцелуя.
Надо заметить, что чем дольше мы были вместе, тем синхроннее и слаженнее они дарили мне ласки, словно заранее договорившись обо всех возможных сценариях происходящего в нашей постели.
Которой, к слову, пока еще нет.
Поцелуи Тайроса всегда были всепоглощающими, и в этот раз, как и во все другие, вновь не было отклонений от курса. Убедившись, что я отвечаю взаимностью, он ощутимо сжал в широкой ладони мою грудь, через ткань белья играя с возбужденно откликнувшимся соском.
— Ты самая вкусная сладость, — хрипло прошептал мне в губы, внимательно рассматривая, как они приоткрылись на стоне от погрузившихся в лоно пальцев Кирраса.