Невольница любви (Том 2)

Смолл Бертрис

– Да. Пусть для нее приготовят комнаты рядом с моими, - приказал он.

– Но, повелитель, они за стенами гарема, - напомнила Азура.

– Гарем для наложниц, а тут станет жить моя жена. Желаю, чтобы она всегда была рядом. А ты, Азура, останешься повелительницей гарема.

– Как изволите, господин!

Аллах! Он действительно влюблен!

Женщина вежливо поклонилась и, пятясь, выбралась из комнаты. И немедленно побежала к евнуху. Нужно же довести до него необыкновенные новости и приготовить женщин гарема к выходу в зал.

Однако она не сообщила своим подопечным о решении дея жениться. Пусть это будет для них сюрпризом. Наложницы, разумеется, расстроятся, но она заверит, что для

них почти ничего не изменится. Правда, теперь повелитель будет меньше времени проводить в их обществе, но придется с этим смириться. Тех же, кто посмеет сеять рознь, немедленно продадут.

Хотя Азура и радовалась, что все так хорошо вышло, она считала, что красавице Индии нельзя позволить безраздельно владеть мужем, иначе тот станет пренебрегать верными слугами. Рано или поздно следует внушить дею мысль о необходимости взять вторую жену или по крайней мере вовремя подставить новую наложницу, которая отвлечет внимание повелителя. Однако одной лишь Индии выпадет счастье дарить дею сыновей, иначе Эль-Синут окажется втянутым в такую же междуусобную распрю, что и Блистательная Порта, где жены султана готовы были на любое преступление ради того, чтобы посадить на трон своих отпрысков мужского пола. Именно подобные свары ослабляли империю, оставляя ее на растерзание алчным, жаждущим денег и власти янычарам, которые сейчас замышляли новое предательство. Пока же Индия послужит целям Азуры и евнуха и сделает Кейнана-реиса счастливейшим из смертных.

– Собирайтесь, госпожи, - приказала она.
– Наденьте лучшие наряды. Вам позволено сидеть в зале для аудиенций и слушать, как наш повелитель судит подданных.

Женщины с радостными криками бросились прихорашиваться: рылись в шкатулках с драгоценностями, сундуках, звали на помощь рабынь с благовониями и притираниями. Азура, слегка улыбаясь, наблюдала, как Семара натягивает ярко-красное одеяние. Рыжие волосы Серай красиво раскинулись на зеленом с золотом шелке, щеки Лии приняли почти такой же оттенок, как ее темно-розовый кафтан, а четыре блондинки казались настоящими красавицами в костюмах пастельных тонов - небесно-голубом, яблочно-зеленом, сиреневом и нежно-абрикосовом. Когда наложницы прикололи покрывала, скрывавшие их хорошенькие личики, Азура проводила их в эял. Перед ними шел евнух, расчищая дорогу. Собравшиеся вытягивали шеи, пытаясь получше разглядеть гаремных невольниц. Но те шли, низко склонив головы и опустив глаза. Баба Гассан разместил их за резной деревянной ширмой, стоявшей чуть в стороне от трона. Небольшие табуреты были расставлены таким образом, чтобы женщины видели все происходящее в зале. Семара быстро пересчитала табуреты. Восемь. Как раз хватит на всех и госпожу Азуру.

Невольница довольно улыбнулась.

– Грязную англичанку не удостоили такой чести!
– злорадно провозгласила она.
– Значит, она не угодила повелителю.

– Вспомни, - поддержала Дива, - она всего-навсего низкая рабыня!

– Верно!
– воскликнула Семара.
– Не то что мы, любимые наложницы господина!

– А по-моему, вы ошибаетесь, - вмешалась Лейла.
– Смотрите!

Азура прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Женщины не верили своим глазам. Кейнан-реис взошел на возвышение. Рядом стояла Индия. Золотистое покрывало сверкало и переливалось в лучах утреннего солнца. Девушка склонила голову ровно настолько, чтобы казаться скромной и не выглядеть при этом чересчур подобострастной.

– Я принес вам хорошие вести, - заговорил дей.
– Я счастливейший из смертных, потому что решил взять себе жену. Сегодня же попрошу главного имама совершить свадебный обряд еще до заката.
– Он взял Индию за руку и вывел ее вперед.
– Вот та, кто подарила мне величайшую радость в жизни.

И тут, к удивлению Азуры, Индия встала на колени перед деем,

поцеловала подол расшитой драгоценностями абы и распростерлась у его ног. В зале раздались приветственные крики. Кейнан-реис поднял девушку и, властно обхватив за плечи, усадил на маленький, обитый атласом табурет. Баба Гассан повернул голову к ширме, и Азура поняла, что его взгляд предназначен ей одной. Он пытался объяснить то, что Азура и без него знала. Индия обладает сильным характером. Она прекрасно разыграла свою партию, публично почтив дея как своего хозяина и наместника султана, и тем самым еще больше утвердилась в его сердце. Девушка, очевидно, нашла верный способ упрочить свое положение.

– Так-так, - тихо заметила Серай, философски пожав плечами.
– Никогда не предполагала, что сопротивление - самый верный путь к сердцу повелителя.

– Не отчаивайтесь, - прошептала Найла.
– За первой женой всегда следует вторая. И нам еще может повезти, когда повелитель устанет от ехидства англичанки.

– Представление, которое она сейчас закатила, совсем не отдает ни злобой, ни ехидством, - возразила неглупая от природы Семара.
– Она умна. Куда умнее, чем я считала, подлая стерва!

– Кто знает, а вдруг она и есть самая подходящая жена для повелителя, вставила кроткая Мирма, и Лиа согласно кивнула.
– Мы совсем ее не знаем. Теперь, когда она будет жить с нами в гареме, мы можем стать друзьями. В конце концов, она первая жена, а первая жена - всегда главная.

– Не всегда, - прошипела Семара.

Азура, не вмешиваясь в разговор, молча слушала. Скоро они узнают, что у Индии будут свои покои, и, разумеется, пламя зависти разгорится с новой силой. Конечно, самая наглая смутьянка - Семара; придется также присматривать за Найлой и Серай. Однако Азура никогда не думала, что Мирма столь добра и справедлива. Пожалуй, стоит рассказать об этом Бабе Гассану. Из нее, вероятно, выйдет неплохая вторая жена. Она прекрасно уравновесит решительную, волевую Индию. Недаром Мирма - черкешенка, взращенная и воспитанная специально для гарема, знающая множество способов ублажить господина.

Дей постарался как можно скорее отпустить просителей, разобрав, однако, все жалобы. Посетители все поняли, и некоторые, чьи дела были самыми простыми, попросили старшего евнуха перенести аудиенцию на следующую неделю, чтобы дать дею возможность заняться своими делами. Зал быстро опустел, тем более что многим не терпелось поскорее побежать на базарную площадь и рассказать о предстоящей женитьбе повелителя.

Когда все разошлись, Баба Гассан выступил вперед и, поклонившись повелителю, спросил:

– Дозволите ли, господин, отвести госпожу Индию в женскую мечеть и подготовить к обряду?

Кейнан-реис кивнул и тихо сообщил Индии.

– Тебя ждет очистительное омовение, сокровище мое. А потом имам задаст тебе несколько вопросов. Баба Гассан перетолмачит тебе то, что будет непонятно, и подскажет ответы.

Индия припомнила обрывки историй, слышанных в семье, и нахмурилась:

– Ты желаешь, чтобы я приняла ислам?

– Это необходимо, если хочешь стать моей женой, - пояснил дей.
– Таково правило для всех пленников.

Слова. Ей придется произнести несколько ничего не значащих слов. И только Господь будет знать, что творится в ее сердце. Ее прабабка приняла ислам, как, впрочем и мать отчима. Ее собственный дед. Великий Могол, которого она никогда не видела, считал, что все люди молятся по-разному, но единому Богу. И это не значит, что она отвергнет Христа.

– Я сделаю это, господин, - улыбнулась она, - но взамен попрошу об одолжении.

– Погуляй со мной, моя бесценная любовь, - попросил дей, взглядом приказывая евнуху оставаться на месте. Когда они отошли подальше от любопытных ушей, он осведомился, чего хочет Индия.