Невольница любви

Смолл Бертрис

Кейнан задохнулся, ощутив покалывание ее сосков. Она и понятия не имеет, что творит! Будь на месте Индии другая, он просто швырнул бы ее на пол и взял силой.

Но вместо этого он разжал объятия и, взяв ее за талию, повернул спиной к себе. Груди девушки, точно белые голубки, доверчиво угнездились в его ладонях Он тронул большими пальцами соски и улыбнулся, ощутив, как они мгновенно сморщились и затвердели.

Индия блаженно Зажмурилась, вздохнула и откинула голову ему на плечо. Он окружил ее таким теплом, заботой и любовью, каких ей еще не доводилось испытывать. И с Адрианом она никогда не чувствовала себя так свободно. Но почему? Ведь она любила

его. Любила? Да, но все это в прошлом… и к тому же отец был прав: она приняла за любовь детское увлечение, но в своей наивности н упрямстве не желала видеть истину. В таком случае как назвать ее чувство к нему?

Всего лишь любопытством… или зарождавшимся вожделением? Если бы она ничего не питала к нему, то как могла позволить подобные вольности? А она и в самом деле чересчур много разрешила… ведь нельзя же сказать, что он, воспользовался ее положением! О нет, она не станет прятаться за привычные отговорки распутниц!

— Что с тобой, Индия? — негромко спросил он, прикусывая мочку ее уха. — Ты расстроена?

Его большие руки продолжали ласкать ее груди.

— Удивляюсь себе. Что я за развратное создание, если бесстыдно наслаждаюсь твоими прикосновениями! — искренне воскликнула она. — Меня с детства учили, что подобная близость допустима только между мужем и женой, но я сейчас здесь, с тобой… и совесть моя молчит. Вероятно, я зря считала себя порядочной девушкой и на самом деле ничем не лучше уличной потаскухи, торгующей собой в Хайгейте.

Кейнанреис отнял руки и повернул ее лицом к себе. — Взгляни на меня, — строго велел он и, когда девушка повиновалась, объяснил:

— Здесь не Англия. Твои родители дали тебе хорошее воспитание и внушили высокие моральные принципы, но, несмотря на все проповеди церкви и короля, в жизни бывает всякое, даже в твоей стране. Здесь же, на Востоке, не считается грехом, если мужчина желает женщину. Поэтому пророк и позволил нам иметь четырех жен и столько наложниц, сколько можем прокормить. — И дей, легко коснувшись ее щеки, прошептал:

— А тебе не приходило в голову, Индия, что, возможно, все дело в том, что ты уже не так равнодушна ко мне и поэтому стыдишься своего поведения?

Он нежно поцеловал девушку, пронизывая ее вопросительным взором синих глаз. Индия затрепетала от странного восторга и стыда.

— О, как я ненавижу это непонятное смущение! — внезапно вскричала она.

— Я дал слово, что между нами ничего не будет, если ты сама этого не захочешь, — напомнил он, молясь про себя, чтобы она не передумала. Терпение его было на исходе.

— Но я хочу! Хочу! — тихо уверила она, пряча голову у него на груди. Почему, во имя Господа, она жеманится, как пустоголовая кокетка? Что это с ней? А если он прав и действительно небезразличен ей?

«Аллах! — думал тем временем дей. — Неужели все девственницы таковы? Будь проклята маленькая ведьма! Но она согласилась, и больше я не стану ждать и уговаривать!»

Он молча подхватил ее на руки, шагнул к ложу и вместе с Индией упал на мягкие подушки.

Она широко распахнула глаза и охнула, неожиданно поняв, что назад уже не повернуть. Его глаза горели неприкрытой страстью, которую сумела распознать даже она. И разве Жасмин не бросилась в объятия принца Генри Стюарта? Плодом этой связи был ее сводный брат, Чарлз Фредерик! И все это происходило в Англии!

— О чем ты думаешь? — допытывался, он.

— О том, что твой взгляд сжигает меня, повелитель. Кейнан тихо рассмеялся и снова поцеловал ее.

— Знай ты мои истинные мысли, маленькая невинность,

давно занялась бы пламенем. Даже не припомню, когда так желал женщину, как тебя сейчас, мое сокровище, — признался он, проводя по ее щеке тыльной стороной ладони.

— Но я еще не женщина, господин мой, — обронила она.

— Мы исправим это упущение, и как можно скорее. Он одаривал поцелуями ее лицо, мраморную колонну шеи и грудь. Губы опаляли ее нежную кожу, груди словно набухли. Пальцы его нежно скользили по изгибам ее жаждущего тела. Все ощущения Индии словно обострились, жадно впитывая каждый нюанс, каждый оттенок ласк, и когда его зубы сомкнулись на воспаленном трепетном соске и легонько прикусили чувствительный кончик, девушка застонала. Он принялся сосать, обводя сосок языком, увлажняя его, покусывая, но не причиняя боли. Она словно плавилась под его поцелуями, растекаясь медом; кровь превращалась в жидкий огонь. Когда он поднял темную голову, Индия жадно притянула ее к другой груди, чтобы и она, в свою очередь, испытала такое же наслаждение.

Его рука ласкала ее живот, выписывая прихотливые узоры на коже. Внутри у нее все ныло от удовольствия и предчувствия неизбежного. Широкая ладонь накрыла заветное местечко, и Индия на миг задохнулась. Кейнан провел пальцем по влажной расщелине, разделявшей пухлые складки, чуть нажал на соблазнительную канавку, проник внутрь. Индия судорожно вцепилась в его плечи.

— Это средоточие твоего наслаждения, — прошептал он, терзая ласками крошечный, скрытый в глубине грота бугорок. — Чувствуешь, сокровище мое? Восторг пронизывает твое тело, правда?

— Да!

Боже праведный, какое упоение! Она умрет, умрет от блаженства!

Индия выгнулась, подалась вперед, налегая на его руку. Ей казалось, что она сейчас разлетится на мельчайшие осколки, и это произошло, она взлетела к звездам. И наслаждение медленно распространялось по телу, словно теплое вино, пока она не пришла в себя и не отдышалась.

— Нет… я не хочу… еще… — пожаловалась она.

— Это только начало, — пообещал дей. — Все впереди. Его палец погрузился еще глубже, в узенький проход. Он не сомневался в ее невинности, но едва не потерял голову от радости, обнаружив ее девственную преграду нетронутой. Она была очень тесной, но уже влажной в ожидании неизбежного. Молодое тело жаждало новых ласк.

Кейнан понял, что не в силах больше ждать. Отняв руку, он подмял Индию под себя и придавил к перине. Напряженное орудие стремилось попасть в шелковистые тенета. Индия за — , дрожала, когда он осторожно раскрыл ее бедра, поцеловал и чуть приподнялся. Она тревожно взглянула на него, но, как ни странно, увидела во взгляде не похоть, не сладострастие. Нежность. Безграничную нежность.

— Повелитель… — сконфуженно пролепетала девушка, внезапно растерявшись.

— Маленькая дурочка, — пробормотал он. — Неужели еще не поняла, что я люблю тебя?

И единственным резким выпадом уничтожил хрупкий барьер, отделявший девушку от женщины. Индия поморщилась от боли, но все затмило потрясение, испытанное ею при его неожиданном признании.

Немного помедлив, он стал двигаться, и Индия, теряя голову от наслаждения, тихо застонала. Он продолжал проникать в нее все дальше, и она, вначале несмело, потом все отважнее, отвечала, поймав ритм, встречным движением бедер, яростно принимая его в себя.

— Обними меня ногами, — прорычал он. Индия немедленно повиновалась и тут же громко вскрикнула. Она никогда не представляла, что так может быть! Так восхитительно! Так… так неописуемо!