Невольница
Шрифт:
— Нет, — встрепенулась она, взглянув на мужчину.
— О чем задумалась? — улыбнулся он.
— Обо всем понемногу. О работе, например, — ответила Сиенна.
— С работой придется подождать. Ты же знаешь, что сейчас тебе эта деятельность строго противопоказана, — терпеливо в очередной раз напомнил ей принц. — Я хотел прогуляться до утеса. Хочешь пойти со мной?
— Спасибо, — отозвалась Сиенна Уэйнрайт, но при этом отрицательно покачала головой.
— Ну, давай же, дорогая, не упрямься. Обувай свои туфельки, и пойдем со мной. Мне давно следовало взять тебя на прогулку, чтобы
Сиенна не стала долго возражать. Под заботливым взглядом Рэйфа она застегнула босоножки на щиколотках и приняла предложение прогулки.
Ее давно манил этот пирамидальной формы утес, что возвышался над пронзительной синью моря.
— Говорят, что с этим местом связана какая-то легенда, — задумчиво произнесла девушка.
— Да, это так, — кивнул Рэйф. — Местный фольклор.
— Расскажи мне эту историю, — попросила его спутница.
Рэйф внимательно посмотрел на нее.
— Смысл этой легенды сводится к тому, что море, омывающее утес с трех сторон, вероломно. Оно гонит корабли на скалы, не давая им шанса спастись. А утес настолько силен и притягателен, что служит для гибнущих настоящим магнитом… У этих скал потонули многие и многие корабли, погибли многие и многие люди…
— А также чудовища в человеческом обличье, — добавила Сиенна, из-за чего Рэйф взглянул не нее озадаченно, словно требуя пояснения последних слов.
— Да… — протянул принц чуть погодя. — Есть и такая легенда, — кивнул он. — Одному из потерпевших крушение у берегов острова удалось чудесным образом выжить. Корабль, на котором он плыл, шел из Генуи, и в этих самых местах его застал шторм. Человек спасся благодаря тому, что ухватился за обломок деревянной мачты. Потом стихия отступила, и волна вынесла его на берег, к подножью этого зловещего утеса. Когда человек с корабля пришел в себя, он поднял голову и посмотрел наверх. Первым существом, которое он увидел на острове, было чудовище, стоявшее на самой вершине скалы и смотревшее сверху вниз на маленького, изможденного человека.
— А что случилось потом? — спросила Сиенна, завороженная рассказом.
— Человек решил, что лучше раз и навсегда забыть про потонувшие сокровища и морские путешествия. Он ушел в глубь леса и обосновался на острове, воспользовавшись элементарными, строительными навыками. А чудовище оставило за собой власть над утесом и морем вокруг него. Так что и по сию пору несчастья подстерегают тех отчаянных, которые ради приключений или из корысти ныряют возле этих берегов в поисках потонувших сокровищ, — досказал Рэйф Ломбарди.
— И это порождает все новые и новые легенды… — прибавила Сиенна.
— Совершенно верно, — кивнул Рэйф, ведя свою спутницу под руку.
Ему было приятно, что она оказалась именно той, которая способна понять его и без слов, тем более что у нее во чреве росло и развивалось его семя.
Он действительно считал вопрос их свадьбы заведомо решенным, как бы она ни относилась к этому сейчас. Иного быть просто не могло. К тому же их связывали яркие воспоминания о ночи, проведенной вместе в Париже.
Это обстоятельство вполне компенсировало в глазах Рафаэля Ломбарди,
То есть в его представлениях супружество с Сиенной обещало в том числе и бездну чувственных наслаждений. Ему лишь оставалось набраться терпения и подвести ее к неизбежности этого супружеского союза.
— А человек, который обосновался на острове, судя по таинственности твоих недомолвок, — это и есть первый правитель Монтвелатте, а следовательно, твой предок. И от него вы ведете свою родословную, так? — с улыбкой спросила его девушка.
— Именно так, Сиенна. Ты все правильно поняла, — не без удовольствия согласился он, обняв ее за плечи.
Так они прошагали еще несколько метров в сторону величественного утеса.
— Тот человек был предком твоих детей, — снова заговорил Рэйф. — Было это в четырнадцатом столетии… Однажды мимо Монтвелатте от берегов Северной Африки шел корабль, принадлежавший одному королевскому семейству. Корабль направлялся в Геную. На том корабле было все королевское семейство, включая молодую красавицу дочь. В дороге девушка тяжело заболела. Она лежала в лихорадке, была на грани гибели, королевский врач оказался не в силах чем бы то ни было ей помочь. Поэтому король, ее отец, распорядился причалить к острову, мимо которого лежал их курс… Он сошел на берег, к нему тут же сбежались островитяне. Король объяснил, в чем состоит его беда, и пообещал несметные богатства тому, кто спасет его дочь от смерти. Из толпы зевак вышел один человек и пообещал сделать это, после чего удалился в лес. В лесу он нашел старую отшельницу, и та приготовила целебный отвар, выпив который юная красавица выздоровела. Человека, выполнившего обещание спасти дочь чужеземного короля, звали Винченцо Ломбарди. Спустя какое-то время молодые поженились, и Винченцо получил за принцессой огромное приданое. Так он стал здешним князем.
— Теперь мне понятно, почему знатность невесты имеет такое значение для мужчин династии Ломбарди. Не будь этого приданого, не было бы и княжества, — иронически заметила Сиенна.
— В наши дни это уже не играет решающей роли, тем более что я и сам вполне мог не стать принцем, — отозвался он.
— Но стоило тебе почувствовать себя принцем, как приоритеты тут же изменились, — припомнила ему Сиенна утро их расставания.
— Ты считаешь, мой славный предок не попытался бы спасти молодую девушку, если бы она не была принцессой и ему не посулили бы за это щедрую награду? — рассмеялся Рэйф.
— Можешь считать меня циником, но я действительно так считаю, — упрямо проговорила Сиенна.
— Но это всего лишь сказка, — пожал плечами Рэйф, не имея настроения с ней спорить.
Сиенна покачала головой.
— Нет, в том-то все и дело, что это вовсе не сказка. Это легенда, на основе которой формировалось ваше династическое мировоззрение. И не думаю, что оно претерпело какое-то изменение с тех пор, — с легким оттенком раздражения настаивала на своем мнении беременная женщина.