Невольничий караван
Шрифт:
Человек приосанился, приложил два пальца к своему тюрбану, затем повернулся кругом и, по-аистиному задирая ноги, зашагал прочь.
— Ну, теперь уж он доволен! — рассмеялся Пфотенхауер. — И что у него за взгляды! Из-за того, что он имеет красивый мундир, он уж считает себя подходящим, чтоб командовать батальоном!
— О, не волнуйтесь за него! Я убежден, что он сумеет так раззадорить гребцов, что они предстоящую им тяжелую работу примут как подарок судьбы. Смотрите внимательно!
Через несколько минут словак собрал на палубе около тридцати солдат, умеющих хорошо грести и
— Вставайте, люди, лодки на воду, живо! За работу, давайте, давайте! Или, по-вашему, дахабия должна сделать вас посмешищем в глазах всего Нила? Быстрее, быстрее, сынки, быстрее, молодцы! Да вы что, спите, что ли, вы, сучьи дети, вы, бездельники?!
Вскоре лодки были привязаны к обоим нукверам, и корабли пошли вперед достаточно быстро, хотя, конечно, и медленнее, чем раньше, когда они были гонимы попутным ветром. Чтобы сэкономить силы, гребцы поделились на две команды, которые стали сменять друг друга каждый час.
Блики костров то и дело выхватывали из ночной тьмы ярко-красный мундир сидевшего в передней лодке словака. Малыш очень ревностно нес свою воинскую службу. Он не давал себе ни минуты отдыха, непрерывно крича что-то вроде:
— Батальон, вперед, вперед! Весь артиллерийский корпус, быстрее, работайте, работайте!
Так проходила ночь. Под утро Шварц забылся коротким сном, а когда он поднялся с первыми лучами солнца, капитан доложил ему, что гребцы отлично справились со своим заданием. Сейчас все они снова находились на борту, потому что свежий утренний ветер снова надул паруса и весело погнал корабли вверх по реке. Уставшие люди крепко спали под своими одеялами, забывая во сне об опасностях, которые ждали их впереди.
Глава 14
ПУШЕЧНЫЙ ЗАЛП
Когда Шварц и Отец Аиста сидели в каюте и попивали свой утренний кофе, к ним постучался Сын Тайны и деликатно попросил, обращаясь к Шварцу:
— Эфенди, позволь мне поговорить с тобой об одном обстоятельстве, которое могло ускользнуть от твоего внимания!
— Что это за обстоятельство? — заинтересовался Шварц.
— Последние несколько часов ты проспал и, скорее всего, еще не знаешь, как далеко мы продвинулись вперед. Я также осмелюсь предположить, что и река в этом месте может быть тебе незнакома, и поэтому хочу сообщить, что мы вот-вот достигнем камышовых зарослей, о которых говорил вчера шейх джуров. Перед этим камышом Абуль-моут обязательно должен был остановиться. Только с восходом солнца он мог продолжать свой путь, причем сейчас он вынужден двигаться очень медленно, освобождая фарватер от камыша. Одним словом, мы уже почти наступаем ему на пятки!
— Да, я это понимаю.
— Тогда, может быть, нам стоит отправить вперед маленькую лодку, чтобы разведать обстановку?
— Что ж, предложение дельное. Ты хочешь сам взяться за это дело?
—
— Тогда возьмите маленькую шлюпку, ее труднее заметить в зарослях камыша.
Через несколько минут Шварц получил очередную, возможность убедиться в том, как хорошо Сын Тайны знает Нил: корабли уткнулись носами в густые заросли камыша, простиравшиеся на всю ширину реки, от одного берега до другого. Толстые стебли камыша росли так близко друг к другу, что только маленькая лодка могла бы проскользнуть между ними, но в самой середине реки поля перерезала прямая и довольно широкая полоса свободной воды. Снаряженная в разведку лодка резво полетела по этой полосе и скоро исчезла за поворотом. Задумчиво провожая ее глазами, капитан дахабии сказал:
— Этот путь появился только вчера. Не кто иной, как Абуль-моут, проложил его. Стоит нам еще немного пройти вперед, и мы просто врежемся в его корабли.
Предсказание капитана сбылось даже быстрее, чем он предполагал: не прошло и четверти часа — за это время флотилия как раз успела миновать камыши — как лодка вернулась назад, и Сын Тайны, не дожидаясь, пока его поднимут на борт, обратился к плывущим на дахабии:
— Прикажи спустить паруса, эфенди! Если ты немедленно не остановишься, они тебя заметят!
— Они на свободной воде? — спросил Шварц.
— Нет. Они только что уперлись в новое камышовое поле. Им потребуется не менее трех часов для того, чтобы проделать себе фарватер.
— Хорошо. Тогда мы спустим паруса, встанем на якорь и осмотрим их корабли.
Чтобы облегчить сообщение между экипажами, капитаны подвели суда вплотную друг к другу, так что их носы образовали прямую линию. Были брошены якоря, а затем Шварц, Пфотенхауер, Хасаб Мурад и Сын Тайны с Бен Вафой спустились в лодку и отправились в новую разведку. Держась подальше от середины реки, они завели лодку в камыши, островки которого еще оставались на воде возле обоих берегов, и под прикрытием камышей стали подбираться поближе к вражеским судам.
Сандал и нуквер Абуль-моута стояли за крутой излучиной реки, и притом так близко, что на лодке до них можно было добраться за каких-нибудь десять минут. Как только они появились в поле зрения преследователей, Шварц и Пфотенхауер схватили свои подзорные трубы и приложили их к глазам. Река здесь была очень широкой, и всю ее сплошь покрывали непроходимые заросли камыша, в которых прочно застряли оба судна. Вокруг них сновали несколько лодок; они были заполнены ну эрами, которые с помощью подручных средств пытались расчистить кораблям путь.
— Ты знал о существовании этого поля? — спросил Шварц Сына Тайны.
— Да. Как-то мы пытались проложить через него путь на наших лодках.
— Оно очень длинное?
— Да. Как я тебе уже сказал, Абуль-моут не проберется сквозь него раньше чем за три часа.
— А что там дальше?
— Свободное пространство, равное нескольким сотням длин лодок, а за ним — еще одно, последние в этой местности, но и самые большие камышовые заросли.
— Значит, нет лучшего места для нападения, чем между этими двумя полями. Когда мы его настигнем, он не сможет податься ни вперед, ни назад.