Невольник мести (Инстинкт бойца)
Шрифт:
«Сосунок», – скривился арестованный. За время штурма он десять раз мог ухлопать молодого работника прокуратуры, эту ходячую мишень, вооруженную пистолетом, равно как и заложника. Другое дело – майор-спецназовец. Нет, майору сегодня повезло, просто сегодня его очередь быть «первым среди равных», а завтра...
Сергей усмехнулся: теперь пора учиться измерять время не сутками, а годами...
Марковцев подошел к мальчику вплотную и стволом пистолета приподнял тому подбородок.
– Все из-за тебя, маленький волчонок! И откуда ты только взялся!..
Четыре
– Эй! Куда вы поперлись?! Уберите трупы. Машину – в гараж. – И подтолкнул заложника в спину. – А ну пошел!
Его рука с девятимиллиметровым «вальтером» взметнулась вверх. Привычно дернулась вниз и влево голова Сергея...
Потом...
Потом отрывистые выкрики подоспевших спецназовцев, называвших его по имени:
– Сергей! Вы окружены!
– Сдавайся, Сергей!
– Сергей! Сопротивление бесполезно!
Они брали коллегу, брали «уважительно». Майору, командиру спецподразделения, было проще прострелить ему голову, но он, рискуя, усложнил себе работу. Но даже с простреленной рукой, без оружия подполковник представлял серьезную угрозу.
... – Вам понятны ваши права, Сергей Максимович?
Арестованный опустил голову, не отвечая на вопрос работника прокуратуры.
Следователь повысил голос:
– Ты понял, Сергей Максимович?
– Да, – выговорил наконец настоятель.
– В машину его, – приказал следователь спецназовцам.
Какая-то необъяснимая смесь тоски и безразличия охватила Сергея еще в тот момент, когда он, связанный, лежа за иномаркой в компании убитых им кавказцев, непослушными губами глотнул снега. Снег таял во рту стремительно, как и свобода, с которой подполковник прощался на долгие, долгие годы...
Часть 1
«Среди подлости и предательства» [1]
Глава 1
Не в свое дело
1
Чеченская Республика, октябрь 2000 года
– Андрей, ты, что ли?
Капитан Андрей Макеев не сразу узнал в бросившемся ему навстречу офицере-связисте Славку Воронкова, с которым они заканчивали одно военное училище. Надо же – такая встреча в первый же день пребывания Андрея на чеченской земле!
1
Заголовки 1-й и 2-й частей взяты из песни Николая Носкова «Это здорово».
Воронков затащил новичка к себе в батальон и обрушил на него столько информации, что у Макеева голова пошла кругом. Он и раньше предполагал, что секретов на Второй чеченской не существует. Об этом можно было судить хотя бы по бесчисленным репортажам красующихся на «броне» журналистов. Те ходили с разведчиками в дозоры, несли службу на приграничных КПП и блокпостах, показывали рукой на дымовую завесу очередного
Захмелевший от «Столичной» Воронков отличался от журналистов лишь замутненными глазами и неопрятным видом. Форма на нем была мятой, сапоги – тяжелыми от налипшей грязи, подбородок не брит. И все же Воронков явно форсил перед однокашником, одетым с иголочки: ведь он давно боевой офицер, а Андрей только первые сутки на войне. Но что-то недоброе было во взгляде Славки, который надолго задерживался то на высоком лбу Андрея, то на его полных губах. Макеев в Чечне в краткосрочной командировке, прибыл всего на месяц, а Воронков торчит тут седьмой. С таким же выражением на лице он, кивая в сторону приземистого здания на окраине Керла-Юрта, называл новоградских омоновцев жлобами и всепогодными истребителями. Спрашивал, видел ли Макеев полета пьяных в стельку бугаев и прочее в таком же духе.
На другой день, когда Андрей наконец добрался до места назначения, он прогулялся по территории обнесенного колючей проволокой военного городка, где базировались две роты его родного батальона связи. Местом же постоянной дислокации батальона была воинская часть, расположенная между Луховицами и Коломной, станция Черная. По слухам, этот мощный радиоцентр Московского военного округа и Генштаб соединяла секретная ветка метро.
Разговор с Воронковым, оставивший в душе неприятный осадок, Макеев постарался забыть, но вспомнил о нем на второй день своего боевого дежурства. Слово «боевого» тоже кривило губы капитана. Во-первых, никакие боевые действия сейчас не проводились, активно работали лишь блокпосты, КПП, инженерная разведка, да по ночам совершали рейды войсковые разведчики. Во-вторых, задача, поставленная Макееву командованием, была едва ли не учебной, скорее – технической: испытание комплекса в боевых условиях и при сложных погодных факторах.
Макеев заступил на дежурство ровно в половине девятого утра. Капитан командовал экспериментальной базой радиоперехвата и пеленгации «Пчела».
– Почему «Пчела»? – осмотрев станцию, полюбопытствовал он у Евгения Михайловича Петровского, пятидесятилетнего представителя компании «ВымпелРос», которая разработала этот комплекс, напичканный новейшей аппаратурой и топорщившийся снаружи диковинного вида сателлитами.
Помимо капитана – старшего офицера связи, его помощника и двух прапорщиков-операторов, в тесном салоне базы находились сам конструктор и его ассистент Любовь Серова, неопределенного возраста особа.
– Название довольно меткое, – сочным баритоном отозвался Петровский, постоянно промакивая лысину носовым платком. – Пчела улетает от улья за семь-восемь километров и всегда возвращается. Пчела передает точную информацию о группе цветов и медоносных трав другим пчелам. Вот и наша «пчелка» способна не только осуществить радиоперехват с расшифровкой сообщения, но и запеленговать рацию и указать ее точное местонахождение с минимальной погрешностью. К примеру, бойцы, которые нас охраняют, выходят в эфир на частоте 843,3 и используют сложный двоичный код. У них очень мощные и современные радиостанции.