Невольные герои
Шрифт:
Посмотрев на нашу дружную разношерстную компанию, трактирщик хитро прищурился.
– За героев! Пусть и невольных!
Друид умирал. И хотя жизнь не слишком-то торопилась проноситься перед его глазами, крутящийся мир служил ей вполне удачной заменой. Желудок невыносимо сворачивало, а ноги и руки отказывались повиноваться. В довершение всех бед, и без того тусклый свет перед глазами стал меркнуть.
– Ох, вот и конец, осталось только встретить Демара, - простонал Элиас и, бормоча проклятия, перекатился на другой бок. Дождавшись затишья, я тихонько постучала в приоткрытую дверь и вошла.
–
– с искренней заботой спросила я, присаживаясь на самый краешек койки, дабы не потревожить несчастного.
– А по мне не видно?
– прохрипел седовласый и с трудом оторвал от подушки голову.
– Принесла?
– Да, как ты и просил.
Протянула чашку с отваром. С присущей ему подозрительностью, Лис сначала принюхался.
– Точно ничего не напутала?
– на всякий случай осведомился он. Пришлось по памяти перечислять входящие в эликсир ингредиенты, и лишь после этого больной снизошел до лекарства.
– Ох, голова моя головушка-а-а!
– сделав глоток, вновь жалобно начал он, и я решила отвлечь друида от мрачных мыслей. Все равно меня мучил один вопрос...
– Лис, скажи, а листья крестоцвета надо резать свежими, или сначала отварить?
– Не листья, а корни, - машинально буркнул страдалец, с опозданием осознавая смысл моих слов.
– Что?! Ты засыпала в отвар листья?
– Ну, как бы тебе сказать, - я смущенно отвела взор и переместилась в угол каюты, поближе к двери.
– Да какая разница-то? Растение ведь одно...
От настающего гнева друид густо покраснел.
– О, абсолютно никакой! Травница, ляд тебя побери! В листьях крестоцвета особый сок, вызывающий несварение желудка!
– Правда?
– Скоро узнаю!
– раздраженно рявкнул он.
Я расстроено понурилась и прислонилась к двери. Было мучительно стыдно да как-то скверно, что ничего не могу сделать в сложившейся ситуации. И рожденный бессилием гнев начал пробиваться наружу, вызывая пущее отчаяние. Я все чаще чувствовала себя лишней в команде, обычной дополнительной обузой, всего-навсего мешающим балластом.
– Элиас, я, правда, не специально.
– Да уж чего там!
– только вздохнул он.
Удивленно подняв голову, я встретилась с ним взглядом. И в глазах друида проскользнуло сострадание. Не знаю, что на меня нашло, но я всхлипнула и, рывком преодолев разделяющее нас расстояние, повалилась на колени рядом с койкой, уткнулась носом в одеяло и глухо разрыдалась. Все проблемы, скопившиеся за короткий срок, накинулись разом. Мне было плохо как никогда, и кошки на душе уже не скребли, а дружно подвывали и раздирали эфемерную субстанцию на кусочки. Потому что я лишилась Силы, и чувствовала себя опустошенной. Потому что несла в себе огромное знание, и оно навалилось на меня тяжким бременем. Потому что человек, которого я любила, не обращал на меня внимания, продолжая считать ребенком. И многое, многое другое.
Неловко повернувшись, друид успокаивающе провел ладонью по моим волосам и приподнял двумя пальцами подбородок.
– Эй, Лира, хватит, - он легонько стряхнул застывшие соленые капельки.
– Не надо, не плачь. Слезы тебе ни к лицу. Я знаю, как сложно терять что-то неимоверно важное. Когда-то давно я утратил дом и семью, они погибли во время очередной эпидемии. Тогда мне казалось,
Голос слушался плохо, то и дело срывался, но со второй попытки у меня получилось:
– Жизнь прекрасна...
– Молодец!
– седовласый усмехнулся и откинулся на подушку.
– А теперь иди. Да позови сюда кого-нибудь посообразительнее в знахарстве. Донару, например. Может, вместе придумаем противоядие от твоего "лекарства".
– Хорошо, - я поднялась, отряхнула от пыли штаны и направилась к двери, однако у выхода обернулась.
– Лис, ты всегда такой разный, не разгадать. То ненавидишь оборотней и косишься на меня с подозрением, то утешаешь. Иногда ведешь себя как мальчишка, а порой как древний, умудренный бытием старик. Почему?
Друид заложил руки за голову и прикрыл глаза.
– Люди - самые странные и непредсказуемые существа во вселенной. Мы меняемся как времена года, всякий раз принося в себя нечто новое. Ты спрашиваешь меня, какой я, но на протяжении пары сотен лет я задаюсь тем же вопросом. И точно уверен лишь в одном - я никогда на него не отвечу.
Хмыкнув, я наклонила голову в знак уважения и принятия подобного решения и вышла за дверь.
Яростный, жестокий ветер бил в лицо, оставляя на губах солоноватый вкус морского поцелуя. Безжалостно рвал паруса, налетал на бочки, страстно обнимал взмывающие под его невидимыми руками волны. Он сметал все, что попадалось на его пути, но ласково запутывался в развивающихся бледно-золотистых прядях, игриво теребил их, наслаждаясь своей безнаказанностью. Счастлив и волен, чист и открыт - никаких тайн и недомолвок. Ветер смеялся.
А я? Я хотела стать ветром. Прикоснуться к облакам, нежнейшему сиянию неба, а после взлететь до самой высокой горы и, стоя на ее вершине, кричать, пока не кончится воздух, не сядет голос, и в моей душе не останется и капли этого крика. И тогда вздохнуть беззаботно, расправить незримые крылья и парить над городами, селами, людьми....Но никогда не возвращаться на землю.
Размечтавшись, я не заметила, как чьи-то руки требовательно обняли меня за талию, и очнулась только в нескольких десятках саженей над кораблем. С легкостью удерживающий меня Дион выглядел донельзя довольным и отдохнувшим.
– Что ты себе позволяешь?
– деланно возмутилась я, не вырываясь, впрочем, из стального охвата. Шансы выжить при таком падении были слишком близки к нулю.
– Ты же хотела полетать!
– с невинным видом ответил демон.
Я поморщилась от очередного резкого порыва ветра.
– Да, но не так! Мне неудобно!
В карих глазах друга заплясали чертенята, и он подхватил меня на руки.
– Теперь лучше?
Определенно. Тепло и уютно. Дремавшая во мне кошка немедленно захотела свернуться клубком, но я подавила сие непристойное желание и просто благодарно улыбнулась.