Невольный брак

Маркова Анастасия

— Не стоит, Молли. Что бы ты сейчас ни сказала, я не приму извинений. Ты всячески оскорбила меня, попыталась унизить в глазах людей, ставших моей семьей, о которой я столько мечтала. До тех пор, пока я буду хозяйкой в этом доме, его двери для тебя закрыты. И только попробуй пустить про меня какой-нибудь слух, — проговорила уже шепотом. — Моя месть не заставит себя долго ждать. Доброго пути!

Казалось, ее голова опустилась еще ниже, однако, невзирая на мой монолог, она прошептала:

— Прости…

Сделать книксен перед мужчинами ей стоило больших трудов, как и высказать слова благодарности. Чтобы спуститься с многочисленных ступенек к дожидавшейся у входа карете,

Молли и вовсе понадобилась помощь лакея, не говоря уже о том, чтобы взобраться по узкой приставной лестнице.

— Дорогой, разве это тот же экипаж, что привез их? Кажется, я раньше его не видела, — озадаченно посмотрела на супруга. — Или я ошибаюсь?

— Ох, прости, любимая, в суете дней забыл тебе рассказать, — с наигранной печалью отозвался Аарон, хотя у самого в глазах плясали смешинки. — У той кареты лопнула рессора и полетела ось. Ты же знаешь, какие у нас дороги. К сожалению, починить не успели. Но эта ничем не хуже. Даже во сто крат лучше. Я и лакея попросил быть поаккуратнее с нашими гостьями, не гнать, сама понимаешь: сугробы, выбоины, ухабы… Целитель обработал ее раны, но они заживут лишь через несколько дней. Надеюсь, Молли надолго запомнится обратная дорога и у нее пропадет всякое желание прокрадываться по ночам в покои к мужчинам. Уму непостижимо!

Аарон, негодуя, всплеснул руками. Ему было невдомек: как истинной лире могло прийти такое в голову? Впрочем, мне тоже оставалось это непонятно. Но осуждать Молли я не бралась, ведь история моего рождения по-прежнему оставалась загадкой.

Глава 31

После отъезда гостей я долго не находила себе места: мерила комнату большими шагами, сновала из угла в угол, прокладывая на мягком ковре дорожку, и неустанно корила себя за резкие слова, сказанные Молли на прощание. Однако другого способа приструнить бывшую подругу я не нашла, ведь иначе сама в ближайшем будущем могла оказаться объектом сплетен. И лишь вечером, сидя с книгой в руках, я смогла расслабиться и забыться под тихонькое потрескивание поленьев в камине. В глазах Аарона снова появился блеск, на щеках после бокала красного вина, выпитого за ужином, заиграл румянец, и моя тревога за его здоровье сошла на нет.

Мужчины вновь играли в шахматы, а я смотрела на пламя и вспоминала, как вчера вспыхивало в танце мое платье. В такие моменты улыбка невольно касалась губ и я опускала голову, делая вид, что меня забавляет чтение. Разошлись мы далеко за полночь. Я лежала в постели в ожидании супруга, боясь сомкнуть веки и провалиться в крепкий сон. Мне хотелось обсудить с ним неприятный инцидент с Молли. Едва раздался скрип дверных петель, я подняла повыше подушку и села на кровати, опираясь спиной об изголовье.

— Хорошо, что ты еще не спишь. Айрис, нам нужно поговорить, — Аарон опустился в кресло неподалеку от меня. От тона супруга внутри все напряглось, подобно натянутой струне.

— О чем? — встревоженно спросила я, подтянула колени к груди и обхватила их руками.

— О тебе и Ламире, — от его слов мои щеки мгновенно вспыхнули. — Я давно наблюдаю за вами. Думаешь, ничего не заметил? Наверное, только глупец не почувствует витающие в воздухе искры, когда вы в одной комнате. К сожалению, надежда, что интерес между вами угаснет так же стремительно, как и зажегся, не оправдала себя, — Аарон встал и подошел к окну. — Я вынужден вмешаться, дорогая, чтобы уберечь тебя же от беды. Понимаю, Ламир красив. К тому же двум молодым пылким сердцам, живущим под одной крышей, тяжело устоять перед соблазном. Но вы начали переходить границы, а этого я допустить не могу, — супруг резко повернулся ко мне. Его глаза

были темны, как ночь за окном. — Хорошо, хоть Молли оступилась. Есть чем припугнуть. Теперь она вряд ли осмелится даже заикнуться о том, что когда-либо была у нас в гостях. Однако всем, Айрис, рты не заткнешь. Жаль, я не настолько хорошо знаю сына, чтобы распознать: влечение это или нечто большее. Но, если это и любовь, я не позволю вам наделать глупостей. Только не теперь! Айрис, ты моя жена! И не должна об этом забывать ни на секунду. Если вы не прекратите, я буду вынужден найти причину, по которой Ламир покинет отчий дом. Надеюсь, все ясно?

Выдержать его пристальный взгляд оказалась нелегко, но я смогла. Выдавив из себя тихое «да», спрятала пылающее лицо в колени, охваченные руками. Аарон обогнул кровать и присел на край с моей стороны.

— Айрис, все, что я делаю, — лишь для твоего же блага, — супруг заговорил со мной мягко, словно с маленькой девочкой. — Если вы перейдете запретную черту, во-первых, раскроется фарс, что добавит нам обоим немало проблем, а во-вторых, Ламир может остыть к тебе, получив желаемое. И что тогда?

Обида жгла горло, подталкивала разрыдаться, но я ни разу даже не всхлипнула, ни одна слезинка так и не полилась по щеке. Набрав побольше воздуха в легкие, осмелилась поднять голову. Супруг учил никогда не опускать взгляд, смело смотреть неприятностям в лицо, как бы больно ни было в этот момент, как бы ни хотелось спрятаться в самом темном и дальнем углу комнаты.

— Прошу простить меня за неподобающее поведение. Обещаю: впредь такого не повторится.

— Мне жаль, дорогая, что на твою долю выпало столько испытаний, но скоро все наладится. Вот увидишь. Потерпи еще немного, — Аарон накрыл мою руку своей и направил в нее толику успокаивающей магии. Неприятная тяжесть на душе исчезла и сменилась умиротворением.

Супруг вновь поднялся, улегся на привычное место и погасил свет, а я продолжала сидеть и всматриваться в темноту. Разум ликовал, а сердце разрывалось на части от тоски и нежелания мириться с предстоящей участью. Я понимала: каждое слово бывшего советника было продиктовано заботой, но мне хотелось тепла, которого он не мог дать.

— Когда у девушек бал? — нарушил Аарон повисшую в комнате тишину. Я настолько ушла в себя, что не сразу осознала суть вопроса, поэтому помедлила с ответом:

— Элания говорила, что через неделю.

— Ох, бедная Молли, — с наигранным сожалением вымолвил супруг и вскоре тихонько рассмеялся. Вслед за ним хихикнула и я. — Боюсь, она не сможет продемонстрировать мастерство в танце, если только не примет обезболивающий эликсир. А у него есть одно неприятное побочное действие…

— Какое же? — я повернула голову на голос Аарона.

— Вызывает сонливость. Так что у нее два варианта: либо танцевать, либо спать. Третьего не дано… Да… Никто не сделает себе плохо так, как ты сам, — в словах супруга прозвучало столько печали, что я их отнесла больше на его счет, нежели Молли. Но чем же она вызвана?

— Как же она нарвалась на Лану? Неужто собака бросилась на нее без предостерегающего рычания?

— Молли говорила, что Ланы не было видно и слышно. Она уже дошла до кровати Ламира, когда та бросилась на нее невесть откуда. Да уж, нелегко, поди, девочке в дороге, — в комнате вновь повисло молчание, но Аарон в очередной раз попытался меня успокоить: — Я уже говорил, дорогая, только смерть в этой жизни не исправишь, все остальное — мелочи. Одни чуть больше, другие — меньше, но все равно мелочи. Ложись спать. Утро принесет новые заботы и унесет с собой старые, — с этими словами супруг повернулся на правый бок и смял подушку, как ему нравилось.