Невольный брак
Шрифт:
— Не более, чем с вашей. Да и я выполняю просьбу отца: обучить вас хоть немного магии огня, — на мгновение между нами повисло тягостное молчание. В глазах Ламира промелькнула боль утраты, но он быстро ее спрятал за привычной маской. — Лира Айрис, я приношу извинения за свое неподобающее поведение при зачитывании завещания, но прошу понять и меня. На моей памяти такое впервые, чтобы родовой замок не достался всецело главе рода. Я не знаю, чем были продиктованы мотивы отца, однако мне стоит смириться и принять все, как есть. С учетом вашего дружелюбного характера и достойного воспитания,
— Нет, — я едва заметно покачала головой. Наверняка Аарон догадывался, что все обернется именно так, иначе бы не отправил меня к Ламиру.
Внезапно меня охватили странное спокойствие и решительность. Я не хотела больше жить в вечном страхе перед завтрашним днем, поступать, оглядываясь на мнение окружающих, ждать одобрения от воспитательниц пансиона, отчима, подруг. Я начала бояться другого: что в старости, сидя в кресле-качалке у камина, поглядывая на оранжевое пламя, буду сожалеть не о содеянном, а о том, на что так и не хватило смелости.
— Тогда приступим. Вероятно, ваш почерк намного разборчивее моего. Не окажете мне услугу по составлению документа?
Как только я уверенно кивнула, мужчина жестом указал на стол, на котором лежали письменный набор из нескольких перьев и чернильницы, стопка бумаги и толстая кожаная папка, вызвавшая дрожь во всем теле. Она напомнила о дне, когда столько всего довелось узнать о матери. Наверное, теперь всегда при виде нее у меня будут возникать дурные предчувствия. Неторопливо опустившись в кресло, взяла чистый лист, обмакнула перо в чернила и приготовилась писать.
Ламир встал рядом со мной, оперся одной рукой о стол, другой — о спинку кресла, в котором я сидела, и начал ровно и четко диктовать содержание договора. Не прошло и получаса, как мучения закончились, ведь иначе не назовешь то, через что мне пришлось пройти. Столь близкое присутствие молодого мужчины нервировало и волновало, мешая сосредоточиться на письме. Однако каким-то образом я смогла собраться с мыслями, не поддаться его очарованию и не наделать ошибок. Поставив точку, протянула дознавателю лист бумаги. Он забрал его, задев своими горячими пальцами озябшие мои, пробежал глазами по написанному и довольно кивнул.
— Сделайте, пожалуйста, копию, и я немедленно пошлю документы поверенному.
Под рукой тут же очутился чистый лист, и я торопливо, не заботясь о почерке, начала переписывать содержимое договора. Ламир же, нависнув надо мной, внимательно следил за текстом, но в какой-то момент ему это наскучило, и его целью стала я. Нет, он не дотрагивался ко мне в прямом смысле, но обжигающее дыхание, которое я ощущала на шее, ухе, щеке, будоражило не меньше настоящих прикосновений. С трудом осилив последние слова, передала Ламиру второй лист и торопливо встала с кресла, увеличив между нами расстояние. Я собиралась совершить побег, но мужчина не позволил мне так быстро ретироваться.
— Лира Айрис, я понимаю, нас ждут тяжелые времена, однако искренне надеюсь, что общее горе не позволит нам наделать кучу ошибок, — вот уже во второй раз дознаватель заводил речь о том, чтобы не стать
— Лэр Тонли, не в моих интересах ссориться с вами, поэтому я всячески буду стараться войти в ваше положение, но это не значит, что стану потакать любым вашим желаниям. А теперь прошу меня простить, но я вынуждена вас покинуть.
— Вы куда-то торопитесь? — он нахмурился, из-за чего широкие брови сошлись на переносице, а на лбу залегли глубокие вертикальные складки.
Я не обязана была перед ним отчитываться, однако не могла позволить шаткому мосту, который мы с таким трудом построили после оглашения завещания, разрушиться всего парой брошенных на эмоциях фраз.
— Признаюсь, я еще не совсем хорошо себя чувствую. Последние дни…
— Вы ничего не ели, — закончил за меня Памир. Это было не то, что я собиралась сказать, но на моих глазах непременно появились бы слезы, если бы он дал мне договорить. — Лира Айрис, я благодарен вам за неиссякаемую веру и неустанные поиски возможности спасти моего отца.
— Я не спасла его. Дар проснулся слишком поздно, — воспоминания о той ночи заставили сердце сжаться в болезненном спазме.
Мне вновь стало стыдно, ведь Памиру, вместо того чтобы отдавать указания насчет организации похорон, пришлось нянчиться со мной. Именно он ворвался в комнату на мои крики, поставил на окно воздушный щит, прогнавший метель, ослабил свечение кожи, долго шептал утешающие слова, а когда они не подействовали, погрузил в спасительную темноту. Именно он, со слов горничной, приходил ко мне и вливал магию, после того как тело Аарона погрузили в саркофаг и запечатали семейный склеп.
— Вы ни в чем не должны себя винить. Ведь вы не знаете, хватило бы для его спасения одного лишь дара или потребовался бы еще и упомянутый ранее артефакт. Ваша скорбь, лира Айрис, была искренней. Такое сыграть невозможно. Вы любили его? — Памир внезапно сменил тему разговора. Он пристально смотрел мне в глаза, не позволяя отвести взгляд.
— Да! Очень! — выпалила я без малейших раздумий.
— Не смею вас больше задерживать, лира Айрис, но попросил бы пока не выходить одной на улицу, — мужчина поджал губы, отвернулся и подошел к окну. — Если надумаете подышать свежим воздухом или прогуляться до оранжереи, берите с собой охрану.
— Зачем? — я почувствовала, как по спине пробежал озноб. Липкие щупальца страха медленно, но верно подбирались к сознанию, пытаясь завладеть им.
— Ради вашей же безопасности.
— Чем продиктована столь трепетная забота? — требовательно произнесла я, желая услышать четкий ответ. Раз сказал «а», пусть теперь договаривает и «б».
— Мои люди заметили в последние дни некоторые странности, которые я еще анализирую. Возможно, тревога ложная, но не стоит искушать судьбу. В пределах замка вам нечего бояться. Он охраняется с помощью специального кристалла и множества маячков, поэтому я пока попросил бы вас ограничиться этими стенами. Однако вам определенно стоит научиться защищаться и блокировать сознание от воздействия всевозможных чар. Как будете готовы, скажите.