Невольный обман
Шрифт:
— Должно быть, это ее отец, — с облегчением произнесла Теола. — Пожалуйста, объясните ему, если он не поймет меня, что повязку надо снять через десять минут, иначе девочка может потерять ногу, и что он должен поскорее найти врача!
Мужчина подошел к ним.
И тут, к своему изумлению, Теола услышала, как капитан очень тихо, почти шепотом, произнес:
— Ты с ума сошел? Если тебя узнают, убьют!
— Я знаю!
Голос мужчины был низким и глубоким.
— Ради бога… — пробормотал капитан Петлос. В его
— Твой ребенок, к сожалению, пострадал. Леди говорит, что повязку надо снять через десять минут и немедленно разыскать доктора.
Мужчина не ответил. Он только наклонился, чтобы поднять девочку, чья голова лежала на коленях у Теолы.
В этот момент Теола впервые увидела его лицо. Несомненно, он был греком. Никогда еще она не видела живого человека, так похожего на те картины, которые показывал ей отец. Черты его лица показались ей знакомыми, словно она уже давно его знала.
Но когда он взглянул на нее, она увидела в его взгляде нечто такое, отчего ей показалось, будто он ее ударил. Никогда бы Теола не поверила, что человек может смотреть на нее с таким презрением.
— Кто этот человек?
Этот вопрос задал премьер-министр.
Капитан Петлос вернулся обратно к карете.
— Полагаю, это отец девочки, ваше превосходительство.
Мужчина, теперь державший девочку на руках, тихо сказал Теоле:
— Спасибо за помощь… можно попросить вас еще об одном одолжении?
— О каком? — спросила Теола.
— Не поможете ли мне отнести девочку в дом? Если вы поддержите ее с одной стороны, я возьму ее с другой. Так ей будет легче.
— Конечно, — согласилась Теола.
Однако это ей было странно, ведь такому большому и сильному мужчине не составило бы труда самому отнести девочку. Но, зная, как серьезно повреждена нога ребенка, она была готова согласиться на что угодно, лишь бы облегчить ее страдания.
Бок о бок они двинулись вверх по небольшому склону к домам, неся вдвоем потерявшую сознание девочку, и только когда уже подошли к самой двери, ее открыла изнутри невидимая рука.
Внезапно Теола осознала, что, пока они шли, она все время заслоняла собой этого мужчину от глаз премьер-министра.
Они вошли в дом.
Теола успела увидеть бедную комнату, почти без мебели, в которой находились двое людей — сидящий в кресле пожилой мужчина и женщина с залитым слезами лицом, явно мать девочки.
Они двинулась к ним, протянув руки, но в этот момент за спиной Теолы раздался крик премьер-министра:
— Это же Алексис Василас! Стреляйте в него! Стреляйте, идиоты!
Мужчина, который нес ребенка, не спеша положил девочку на руки матери, затем пересек комнату и вышел через другую дверь.
Она закрылась за ним как раз в тот момент, когда капитан Петлос с пистолетом в руке и четверо солдат
Теола, не вполне понимая, почему она это делает, встала в узком дверном проеме, совершенно заслонив его своим телом.
— Что такое? Что происходит? — спросила она.
— Позвольте мне пройти, мисс Уоринг, — ответил капитан Петлос. — Я выполняю приказ.
— Какой приказ?
— Человека, помогавшего вам нести ребенка, надо задержать.
Теола не пошевелилась.
— Мне послышалось, вам приказали его убить, капитан.
— Я должен найти его, мисс Уоринг.
— Думаю, он пошел за доктором, — сказала Теола, — и будет большой ошибкой его задерживать. Как вам хорошо известно, у девочки серьезно повреждена нога.
— Я должен выполнить свой долг.
Тем не менее капитан Петлос не мог войти в дом, не оттолкнув с дороги Теолу.
Двое солдат, пришедших с ним, попытались открыть дверь соседнего дома, которая явно была за перта, и забарабанили по ней, не получив никакого ответа.
Теола не двигалась с места.
— Вернитесь! Вернитесь! — услышала она приказ премьер-министра.
Старший офицер из другой кареты резко сказал:
— Процессия должна двигаться дальше, ваше превосходительство. Оставаться здесь небезопасно.
— Двигаемся дальше, и немедленно! — с раздражением произнес премьер-министр. — Как обычно, Василас от нас ускользнул. Почему никто не сообщил мне, что он в городе?
Ответа не последовало, но Теола поняла, что опасность миновала.
Она обернулась назад и сказала женщине с ребенком:
— Пожалуйста… пусть ногой вашей дочери займутся немедленно, и развяжите повязку на ее ноге… через шесть-семь минут.
Она говорила неуверенно, по-кавонийски, но, похоже, женщина ее поняла и кивнула.
У Теолы на запястье висел ридикюль. Она открыла его, вынула золотой соверен и положила на стул, стоявший у двери.
— Для малышки, — тихо сказала она. Затем Теола последовала за капитаном Петлосом обратно к карете.
— В самом деле, Теола! — воскликнула Кэтрин, когда она забралась в карету. — Как ты могла так безответственно поступить, возиться с этим ребенком? Это опасная часть города, и нам нельзя было здесь останавливаться.
Теола многое могла бы сказать в ответ, но чувствовала, что это будет бесполезно.
— Мне очень жаль, Кэтрин, — смиренно ответила она.
— И тебе будет о чем пожалеть, — резко произнесла Кэтрин. — Уверена, что папе не понравится, когда он узнает о твоем поведении.
Она помолчала и ядовито прибавила:
— У тебя на платье кровь, и выглядишь ты ужасно! Теола опустила глаза на юбку и увидела, что Кэтрин права. У края подола виднелось большое ярко-красное кровавое пятно.
«Первая кровь, которая пролилась в Кавонии на моих глазах», — грустно подумала она.