неВойна
Шрифт:
– Домой, значит, пора. А потом, кто хочет – на сверхсрочную. Дальше служить. Такие дела.
– А ты хочешь дальше служить?
– Да, буду служить. Только уже не здесь.
– Так мы совсем больше не увидимся? – голос Сергея дрогнул.
– Кто знает! Если Афган затянется, может, там встретимся. На турник пойдем?
– А как же!
В тот день Сергей подтянулся восемь раз. Он выполнил обещание.
РАЗРЫВ
Дед поднялся с дивана и выключил телевизор.
– Пора, Сережка, спать. Завтра родители приезжают, послезавтра
– Соскучился, – со вздохом ответил Сергей.
За лето он привык к деревенской жизни. С удовольствием ухаживал за кроликами, кормил кур, косил траву, бегал в магазин, – словом, без дела не сидел.
После обеда он с пацанами закатывался на речку или лазил по горам – там водились ящерицы, которых Сережа навострился ловить. Главное было быстро накрыть ее ладошкой, но не придавить. И не схватить за хвост, а то он останется в руках, а ящерица убежит. Это он усвоил быстро, с удивлением наблюдая, как оторванный хвост дергается в его руке. Ящерицы были красивые и переливались на солнце. Их можно было разглядывать часами. Он сажал их в банку и нес домой – показать деду и пацанам. А потом снова лез на гору – отпускать.
К концу лета Сережа стал скучать по родителям, а за неделю до первого сентября и вовсе затосковал. Впервые они расстались так надолго. Он высматривал их на улицах, в магазине, на почте. Подходя к дому, он представлял, что у калитки стоят желтые отцовские «Жигули». Не увидев их, он говорил себе, что родители приехали на троллейбусе и, наверное, уже сидят за столом. Но они всё не приезжали, и он не мог понять почему.
Ни от бабушки, ни от деда он ничего не добился. «Должны приехать, до первого сентября уж немного осталось», – успокаивали они его. И вот завтра – завтра! – они наконец увидятся. «Хорошо бы, чтоб папа подарил мне еще солдатиков, в касках и с автоматами. Я бы научил их ничего не бояться – ни пуль, ни всяких там мин. И всегда побеждать». С этими мыслями он заснул.
* * *
Дед, склонившись к настольной лампе, читал «Адыгейскую правду».
– Вася, – вполголоса позвала его жена, – оторвись-ка, мне тебе сказать кое-что надобно.
– Что случилось, Валюша?
Жена села рядом, положила руки на стол. Дед сразу стал серьезным.
– Сегодня ко мне на работу Наташа приходила. Разводятся они. Саша к себе уезжает, в Минводы.
– Как разводятся? А с пацаном что будет?
– Видишь ли, они оба не хотят Сережку оставлять.
– Как так – не хотят?
– Вроде как не вписывается он в их планы.
– Наталья так сказала?
– Так и сказала.
– И это наша дочь?! Где ж мы так промахнулись! – дед ударил кулаком по столу.
– Тише ты, Сережку разбудишь. Мужик у нее завелся, как я поняла, – шепнула жена.
– Так. То-то она на все лето пропала. Ну а Саня что? Нормальный же вроде мужик.
– Не знаю, я с ним не говорила.
– Пацану нужны отец и мать, – отрезал дед.
– Зато им он, выходит, не нужен.
– И как они это сыну скажут?
– Не знаю, завтра обещали забрать, в школу отвесть.
Она посмотрела в угол, где горела лампадка.
– Может, еще наладится у них, как думаешь?
Дед молча встал и вышел на двор.
* * *
Сережа открыл глаза и улыбнулся. Сегодня приедут родители. Он потянулся, повернул голову в сторону дедовой кровати и вздрогнул: дед смотрел на него каким-то странным взглядом, будто видел его впервые.
– Дедушка, ты чего?
– Ничего, Сережка. Пора вставать.
Дед поднялся с постели. Постель была в беспорядке: одеяло сползло на пол, простыня сбилась в ком, обнажив полосатый матрас.
– Дедушка, тебе плохо спалось? Ты не заболел?
– Нет, Сережка, не заболел. Сон мне плохой снился. Пошли умываться, завтракать пора.
День был солнечный, на траве блестела роса. После обеда пришли соседские пацаны.
– Ба, во сколько папа с мамой приедут?
– Обещали к шести.
– Можно мы пока на речку сбегаем?
– Беги, только не задерживайся. А то давеча потемну уж явился.
– Деда, можно твои часы взять? Чтобы не опоздать.
– Бери, только не потеряй. Сам застегнешь?
Сережа никогда не надевал дедовых часов. Он сам не знал, зачем сейчас попросил их.
Но ремешок не держался на детской руке.
– Неси-ка шило, сейчас новую дырку проколем, – предложил дед.
– Не надо, дедушка. Возьми. Я когда вырасту, тогда попрошу, а пока не надо. Я так.
* * *
Они подходили к железной дороге, когда вдали показался поезд.
Местные мальчишки привыкли к поездам. Но Пашка с Жоркой в поезде никогда не ездили. Поэтому нескончаемые рассказы Сереги о море и путешествиях слушали с открытыми ртами.
– В вагоне такие котлы есть – титаны, их щепками топят, – рассказывал Сергей. – Как самовар. Там воду кипятят. Дым от этих щепок вкусно пахнет. Во, видите трубы на вагоне, из одной дым идет. Это он и есть, титан. Можно хоть весь день чаи гонять. А если из окна высунуться, все вагоны видно. И ветер в лицо, как на мотоцикле. Но надо смотреть, чтобы навстречу поезд не шел. А то папа рассказывал, как один мужик голову высунул, а тут встречный поезд. И – рраз! Он обратно на полку сел, но уже без головы.
Пацаны в ужасе переглянулись.
Поезд дал длинный гудок. Застучали вагоны, замелькали за окнами лица. Семьи возвращались с моря – веселые, загорелые, с торчащими из сумок плавниками ласт и складными зонтами от солнца. Раскладывали на столиках купленные у торговцев на пляже морские раковины и собранные на берегу цветные камешки, доедали бархатистые, брызжущие свежим соком персики и тяжелые муаровые гроздья винограда. Из радиоточек уже по третьему разу неслось «Всё могут короли», а в коридоре кричали разносчики, предлагая кремовые пирожные и диковинный зеленый напиток – «Тархун».