Невозможный маг
Шрифт:
— Не знаю, — пожал плечами Эльфин и посмотрел на своих спутников. — Надо открыть этот люк!
Татва и Брехт переглянулись и, смерив друг друга взглядами, одновременно шагнули к толстому камню, заходя с двух сторон. Орк опустился на одно колено, оберегая вывихнутую лодыжку, и подставил под плиту плечо, а тролль навалился на другой край всем своим весом. Норрик потоптался тут и там, а потом осторожненько взялся с третьей стороны, вопросительно глядя на своего друга.
Расковыряв рану, Эльфин встал над крышкой и, присмотревшись к рунам, высеченным на ней, вогнал окровавленный нож в щель.
— Давай!
Не
Норрик пискнул и отскочил, пряча руки за спину, но Татва и Брехт не дрогнули. Они одновременно надавили, каждый со своей стороны, пытаясь сдвинуть камень с места. Эльфин двумя руками обхватил рукоять ножа, не давая ему выскользнуть из щели — его словно выдавливала оттуда невидимая рука. От напряжения рана закровоточила, и кровь темными каплями стала стекать на пол.
— Я помогу. — Двойник встал рядом.
Он ничего не сделал — не пошевелил и пальцем, не произнес и слова, — но нож внезапно задрожал и нырнул в щель до рукояти, словно его кто-то дернул за кончик. Свет вспыхнул еще ярче. Эльфин зажмурился и услышал надсадный стон.
А потом был грохот и приглушенная ругань тролля, который не успел отскочить и получил плитой по колену. Каменная крышка рухнула на пол и раскололась от падения на три части.
— Ура! — воскликнул Норрик, подпрыгнув от полноты чувств. — У нас получилось!.. То есть, — мгновенно поправился он, — у вас получилось… От меня все равно там было бы толку мало. Я же…
Эльфин не ответил. Да и остальные не обратили никакого внимания на болтовню альфара. Все четверо, не исключая двойника, во все глаза смотрели на свет, льющийся из колодца. И Норрик тоже замолк, когда с опозданием понял, что заинтересовало его друзей.
Ульвары встали стеной, подняв копья. Камни вырвались из пращей, устремившись к цели, но остановить бегущих волшебниц не смогли. Волна, пущенная боевыми магичками, раскидала охотников, как щепки. Многих опалило жаром. Воздух наполнился криками боли и ужаса, когда обожженные ульвары заметались по лесу, тщетно стараясь погасить вспыхнувшую шерсть. Промчавшись мимо них, Видящие выскочили из леса и оказались в поселении аборигенов.
Здесь им волей-неволей пришлось замедлить бег, поскольку хижины стояли так тесно и вокруг них было навалено столько всякой всячины, что поневоле приходилось следить, куда ставить ногу.
Но тут их подстерегло неожиданное препятствие — в селении оставались многие женщины. Они видели, что случилось с их мужчинами, и, когда между хижинами замелькали синие балахоны волшебниц, они не медлили ни мгновения. Подхватив что попало, ульварки атаковали. С воплями, от которых у рыцарей лорда Эльгидара кровь стыла в жилах, они набросились на Видящих и принялись колотить их изо всех сил.
В первую минуту смешались даже боевые магички — они настолько не ждали этого, что начали отступать, закрываясь руками.
— Бейте их, сестры! — приказала старшая наставница, крепко держа за руку
Она сунула свободную руку в складки балахона и выхватила горсть амулетов, накачанных магией.
— Не жалеть! Скоро у нас будет столько Силы, что мы сможем весь этот лес превратить в пепелище! Сжечь их! Спалить!
Эти амулеты были едва не половиной того запаса энергии, которым располагал Орден после уничтожения всех медиумов. Но угроза-обещание подействовала, и волшебницы расхватали их в мгновение ока. Встав плечом к плечу, они разом вскинули руки с зажатыми в них амулетами и хором, как на занятиях, выкрикнули коротенькое, как плевок, заклинание.
Огненный вихрь, родившись из воздуха, пронесся по селению, и женщины дрогнули. Побросав оружие, они кинулись спасать детей, но многие падали, мгновенно превращаясь в живые факелы, и принимались кататься по земле, пока не умирали в страшных мучениях. Задрожали от жара, стали рушиться дома, из которых раздавались истошные крики сгоравших заживо стариков и детей. Немногие уцелевшие, которым удалось выбраться из-под обломков, бросились врассыпную. В считаные минуты от трех десятков хижин не осталось ничего, кроме дымящихся развалин. Запах дыма и горелого мяса плавал в воздухе.
Огненный вихрь не остановился, уничтожив селение. Он добрался до стены старого здания и только там опал, оставив черный след на камнях и выжженную полосу земли.
Только после этого Видящие разом опустили амулеты. Волшебницы поддерживали друг друга — этот обряд высосал из них почти все силы.
— Мы победили! — Старшая наставница огляделась по сторонам. Кругом не было ни души — только в чаще раздавались быстро стихающие голоса немногих уцелевших ульваров — они улепетывали со всех ног. — Остался последний рывок. Всего несколько шагов — и мы у цели!
Старшая наставница решительно пошла вперед, все еще волоча за собой послушницу, но девушка неожиданно заупрямилась. Заклятие, парализующее волю, перестало действовать, перебитое другим мощным заговором, и она пришла в себя. Глаза ее широко раскрылись. Она обвела посветлевшим взглядом развалины и вдруг закричала, дрожа от ужаса и отвращения.
— Что вы сделали? Что вы сделали! — кричала она. — Смерть за смерть! Кровь за кровь! Не останется никого! Никого! Вы все погибнете! Погибнете!
— Дура! — Старшая наставница рывком привлекла девушку к себе и от души хлестнула по щеке. — Истеричка! — Последовал второй удар. — Кликуша! Тряпка! Заткнись, иначе я не знаю, что с тобой сделаю! Это были враги! Мы на войне, девчонка! Поняла?
Наставница была вне себя от ярости и страха. Еще бы! Только что пророчица предсказала смерть им всем! Но, с другой стороны, смерть когда еще придет, а тут до цели осталось всего несколько шагов! И нет других преград! Встряхнув последний раз послушницу за плечи, она первая помчалась искать вход в Обитель. Остальные устремились за нею.
— Смотрите! — вдруг воскликнул какой-то рыцарь, указывая пальцем. — Наша лошадь!
Под деревом был привязан конь с попоной, на которой был вышит герб дома Наместников Нефритовых. Напуганный вспышками, криками и суетой, он рвался с привязи, вставая на дыбы.