Невозвращенцы
Шрифт:
— Хорошо, — ответил Лудвиг и остальные десятники.
— Будь ты благословен, князь, — раздалось снизу.
Подводы заехали внутрь крепости и остановились по среди двора. Сразу же за ними упала решетка, и, скрипя, начал подниматься мост. Барон спустился со стены, и под прикрытием лучников, что взяли на прицел всех гостей, подошел к телегам и стал копаться в товарах. Никто ему не препятствовал, но когда тоже самое решил проделать один из баронских дружинников, на его пути встало сразу два охранника. От потасовки спас ситуацию только окрик барона.
— Эй! А ну прекратить!
— Барон, вы воистину славитесь на всю округу торжеством закона и порядком. Поэтому я и не побоялся завернуть к вам… —
— Чего везешь?
— Из черного металла поделки. Цепи в основном, есть немного кольчужного полотна, сверток один.
— А почему не морем?
— Это великая моя печаль. В том году пошел мой батюшка с испытанными своими воинами и товарами дорогими о двух ладьях, да так и сгинул. Проклятые нурманы разграбили и побили его. Скорбь моя была велика, но надо же кусок хлеба зарабатывать детям малым… Пришлось вот мне уже встать на его путь. Купить ладью, нанять охранников…
— Ага! Как же! Кусок хлеба ему зарабатывать! — рассмеялся барон. — Вон на пальцах кольца золотые, да и шубка у тебя не овчиной подбита. — Смущенный купец спрятал руки за спину. — Ну а дальше?
— Плыл я с товарами, да ладья оказалась плоха. Разошлись доски обшивки, чуть не потонули. К берегу пристали, товары разгрузили, а там на море нурманы появились. Хорошо спрятались мы, но штормом лодку совсем побило. Вот и купил я телеги, на них погрузил и пошел пехом…
— Да… Бывает. Ну да вас купцов в дорогу никто не тянет, кроме барыша.
— Слышал я, что ты, князь, том году нурманов побил?
— Было дело, — опять приосанился барон.
— Хочу отдариться за это. Может ты тех самых, что батюшку моего, побил. — Купец сделал жест и трое охранников откинули с одного из возов рогожку и стащили с телеги толстую цепь. — Вот. Вижу я, что на мосту цепи у тебя совсем слабые и ржавые…
— Ну спасибо купец. Вот уже порадовал, — сказал князь внимательно рассматривая толстую блестящую цепь лучшего новгородского метала. — А второй у тебя нет?
— Как же не найтись? Коли в цене сойдемся, то все найдется…
— А ты хитер купец. Ладно. Эй, Лудвиг.
— Я тут, барон.
— Отведи им на жилье вторую пустующую конюшню. Ну, рядом с теми купцами. Только проследи, чтобы тех не задирали. Головой если что ответишь.
— Сделаю, хозяин! Все сделаю.
— Ну и хорошо. Пшел!
Лудвиг убежал, по дороге раздумывая о том, что что-то купцы зачастили в их замок. И если с последними все было понятно: поживут денек-другой, поторгуют, и поедут своей дорогой. Уедут из их баронства, там их и настигнут разбойники соседнего барона. С такой охраной — ничего удивительного, что об этом купце никто больше не услышит. Лудвиг уже присмотрел себе топорик одного из охранников, и когда «разбойники» будут делить добычу он выпросит его у барона. А вот с первыми… С первыми купцами было все не так просто.
Приехали они уже десять дней как, две подводы, груженные чугунными горшками различных размеров. При них был десяток охраны и один купец. Барон ничего никому не объясняя приказал выделить этим купцам каменный сарай на отшибе, но внутри каменного кольца стен. В сарай завезли эти две телеги и больше их никто не видел. Охрана тоже не выходила оттуда никуда: ни эля выпить с воинами барона, ни девок потискать в деревню, ни силой померяться, ни в кости перекинуться — сидели в своем сарае, как сычи. Правда, что это были за охранники! В начале, один раз было такое, Лудвиг решил проверить одного из вышедших из своей конуры купеческих охранников. Баронские дружинники сидели около костра десятком, когда Людвиг стал с их молчаливой поддержки задевать гостя. Так этот молча глянул на Лудвига и на весь десяток так, что после того как ушел, первым же делом баронские воины схватились за промежность, не измарался ли
Лудвиг искренне надеялся, что ему не придется больше встречаться с этими охранниками, даже после того как они покинут их земли. Десятник не знал, а если бы знал, то не волновался бы, что ничего такого случиться не могло.
Дело в том, что в начале весны, когда дороги еще были проходимы, барон Аларейкс получил письмо от давнего своего друга, с которым они познакомились в Риме на учебе и по молодости очень веселились. Точнее, писем было два. Одно на старом, много раз чищенном пергаменте, действительно было от его друга — тоже сейчас барона, только на далеком юге. В этом письме он просил своего доброго старого друга Аларейкса очень внимательно отнестись к тому, что написано во втором письме, а также слова о том, что ему будет тяжело узнать о гибели своего приятеля.
В это письмо, как в грубую драную рогожу было завернуто послание другого рода. На драгоценном, стоившем десять своих весов золотом, белейшим как снег папирусе Та-Кемет, каллиграфическим почерком был написан занимательный рассказ. В этом рассказе говорилось о неком северном бароне, который грабил и убивал купцов, а чтобы отвести подозрения от себя, делал это в приделах других баронств.
Далее, шел список купцов, разграбленных этим северным бароном, а также тех, кто этим купцам покровительствовал. Читая этот список Аларейкс сначала бледнел, потом зеленел, потом потел холодным потом, а потом начал выдирать из своей шевелюры только что появившиеся седые волоски. Любой покровитель даже из начала списка мог, как вошь, размазать барона одним щелчком пальцев, а кончался список всемогущей Ганзой, к требованиям которой прислушиваются короли, императоры, цезари и великие ханы. Заштатный барон для нее вообще ничто.
Ближе к концу письма выражалось сожаление, что читающий это, имеет по странному совпадению точно такое же имя, как и тот северный барон. И тоже является северным бароном. А в самом конце письма давались инструкции, выполнив которые никто из указанных в письме сильных мира сего не узнает о источнике невинных шалостей на севере.
В этой короткой инструкции говорилось, что ближе к лету в его замок прибудет небольшой поезд, из одной или двух телег с дешевым грузом. Этим людям и грузу следует обеспечить максимальную незаметность. Запрещается спрашивать о грузе. Запрещается спрашивать об отправителе. Запрещается спрашивать о получателе. Запрещается чинить какие-либо неприятности этому грузу и его охранникам. Ближе к середине лета груз заберут. Независимо кто это будет — росс, нурман, ромей, краснокожий, бог или хтоническое чудовище, барону следует оказать им максимальный почет и обеспечить безопасность получения и отправления груза. В письме также присутствовала половина разрезанной золотой монеты тонкой чеканки. Предъявившему вторую половину следовало отдать груз.
Подписи в конце письма не было.
Ничего другого, как сделать все как было указано, барону не оставалось. Пришлось ему и свои аппетиты поумерить. Правда в письме присутствовал один нюанс, который не сразу был замечен Аларейксом. В списке потерпевших от него убыток отсутствовали росские купцы, хотя они тоже попадались в его сети. Таким образом можно было считать охоту на этих — безопасной. Так что этому Алексе вскоре предстояла встреча с отцом, а его товару — с баронскими кладовыми.
Врагов по близости не было, и следовало отдать команду о замене наиболее обветшавшей цепи подъемного моста на новую. А в случае чего даже оставшейся цепи, пусть и с натугой, хватит для подъема моста, так что барон Аларейкс в совершенно спокойно приказал начать работы.